из Жютена.
– Что?! – потрясённо протянула Гаитэ.
Ей хотелось добавить: «Не может быть!». Но какое там – не может? Вот же оно, происходит, прямо здесь и сейчас, с ней. Внезапно и без всякого предупреждения.
– Как только я понял, что эта сучка сбежала, пустил за ней погоню и велел закрыть ворота, чтобы мышь из города не проскользнула. Но, боюсь, слишком поздно.
– Кристоф! Ты должен вернуть её! Это же катастрофа! Если Торн узнает… вернее, когда он узнает, он мне этого не простит. Последуй за ней и верни любой ценой. Но, пожалуйста, живой.
Кристоф выглядел так, словно намеревался оспорить её приказ:
– Вы уж простите, госпожа, но я не могу вас оставить в такой момент. Вам кроме меня рассчитывать не на кого, а сейчас, не дай бог оба Фальконэ помрут, такая заварушка начнётся!
– Верни мою мать!
– Вы хотите, чтобы ваш муж отрубил ей голову?
Гаитэ сникла, окончательно пав духом. Как бы там не было, а смерти Стеллы она не хотела.
– Мы недооценили наших врагов, – печально взглянула она на Кристофа. – Но нельзя думать обо всём и сразу. Что мне делать, чтобы удержать ситуацию под контролем?
– Нужно, чтобы сила была на вашей стороне, госпожа.
– То есть?
– Нужно выбрать самые верные войска для охраны императорского дворца.
– Так и сделай. И пошли людей на виллу Рокора для эскорта Эффидели. Пусть она немедленно прибудет сюда.
– Будет сделано.
– Найди верного и смышлёного человека, чтобы послать его к Сезару с известием о случившемся. Дальше пусть сам решает, как действовать.
Гаитэ понимала, что нужно думать о государственных делах, но всё, на что её хватало это страх за жизнь Торна. Жизнь эта походила сейчас на тонкий язычок пламени, что в любой момент мог погаснуть.
– Какие-то новости? – спросила она, поднявшись в комнату мужа, где хлопотали доктор и слуги.
– Он дышит, госпожа. Уже за одно за это следует благодарить добрых духов. Ваша Светлость, принц вернулся к жизни, но впал в бессознательное состояние.
– Отойдите! – потребовала Гаитэ. – Он должен жить! Любой ценой!
– Не могу поручиться за это, госпожа. Будем ждать. Нужно запастись терпением…
– Если оба Фальконэ, отец и сын умрут, то что же с нами будет? – выдохнул кто-то из людей, окружающих одр.
– Он не умрёт! Я не допущу этого, – заявила Гаитэ, садясь рядом с мужем и беря его за руку. – Духи этого не допустят.
Жилистая сильная мужская ладонь была сейчас безвольной, как у ребёнка.
– Торн – великий воин, – сказала она с уверенностью, которой на самом деле не испытывала. – Мой муж победит смерть, он не сдастся. А потом мы найдём предателя и заставим его заплатить за всё!
При мысли о том, что к предателям, так или иначе, наверняка относилась и её родная мать, что заговор, может статься, готовился под её чутким руководством, на сердце упала ещё одна льдинка.
