шаг.
Пройдя ярдов сто-сто пятьдесят, он точнее определить не смог, упёрся в металлическую лестницу, протянувшуюся вверх, футов на двадцать-двадцать пять.
На этом месте проход-коридор заканчивался. Остановившись в раздумье, Мигель смотрел на неё (лестницу), и всё никак не мог решиться начать подъём по ней. Страх неизвестности опять завладел им, но и любопытство одолевало. И любопытство оказалось сильнее страха, и он, поколебавшись ещё мгновение, нерешительно поставил ногу на первую ступеньку.
Ничего неожиданного с ним не произошло, и он стал, считая ступеньки, подниматься вверх.
На счёте тридцать семь лестница закончилась небольшой площадкой размером пять на пять футов и упёрлась в матово поблёскивающую в неверном, слегка мерцающем свете, стену.
Решив, что через эту новую стену, он сможет также беспрепятственно пройти, как и через первую, Мигель протянул руку, ожидая, что она пройдёт сквозь неё, но вместо пустоты и лёгкого покалывания, его рука наткнулась на прохладную и совершенно непроницаемую поверхность.
Тогда он стукнул по ней кулаком, потом сильнее, но стена не пропустила его, а он вынужден был подуть на руку, чтобы утишить боль от удара.
Поняв, что ОНА не пропустит его, он сел на пол площадки и, навалившись спиной на не пропускавшую его стену, задумался. Зачем было строить проход, изобретать освещение, если всё это никуда не ведёт? По всей длине прохода он не заметил ни одной двери, ни одного ответвления в сторону. Он был прям и вёл именно к этой стене. Значит! Думай Мигель, думай!
Он решил ещё раз, но более тщательно, осмотреть и прощупать стену.
Поднявшись на ноги, Мигель стал более внимательно присматриваться к стене и водить по ней рукой. Неожиданно его рука нащупала тонкую, совершенно не заметную для глаз, как-бы вдавленную линию. Осторожно, чтобы не потерять её, он повёл по ней пальцем…, иии… очертил перед собой овал, похожий на вход в их пещеру.
Похоже на то, что это всё-таки вход, решил он, и ещё внимательнее присмотрелся к очерченному им овалу. Наконец, с правой стороны овала, на высоте своего плеча, он обнаружил еле заметное углубление, чем-то напоминавшее отпечаток ладони.
Поразмышляв несколько мгновений и удивлённо покачав головой, Мигель пробормотал: «Ничего страшного со мной не случится, если я приложу, конечно, ради любопытства, свою ладонь к той, что выдавлена в стене».
Но всё же, какое-никакое сомнение в нём ещё оставалось.
Ещё немного поколебавшись, и непроизвольно задержав поднятую руку, с мыслью – как бы чего не случилось от его затеи – он осторожно положил свою ладонь в углубление.
Раздался еле слышный шорох, обнаруженные им контуры наполнились светом, и перед его взором они поползли в сторону. Открылся проём, и в нём, с неожиданно вспыхнувшим ярким светом, на архаичном языке «Кечуа», прозвучал мягкий голос:
– Добро пожаловать на борт, Турикук!
* * *
Испугавшись
