Таким образом, ее ситуация позволяла ей довольно крепко стоять на ногах и наслаждаться иммиграцией, хотя она признавала, что порой ей довольно скучно, ведь ей так и не удалось найти хороших подруг, а знакомые ее будущего мужа не спешили принимать ее в свою компанию. Поэтому она была рада провести время с кем-то из ее родного города, с кем можно было поговорить на одном языке во всех смыслах этого слова.
С француженками в школе отношения не складывались так же безоблачно. Они все сохраняли дружелюбность, впрочем, принятую у французов по отношению ко всем, но дальше дежурных фраз и улыбок дело не заходило. Я для них была как будто человеком с другой планеты. К тому же, как я довольно быстро поняла, французам просто-напросто лень утруждать себя разговорами на чужом языке. Была лишь одна девочка, больше похожая на англичанку, благодаря своим ровным темными волосам с прямой челкой – как-то уж очень по-английски выглядела для меня эта прическа а ля Джейн Биркин на фоне французских растрепанных блондов. Но она оказалась француженкой, хотя и мечтала после школы уехать работать в Лондон, так что мое предположение ей очень польстило. Она с радостью говорила со мной на очень хорошем английском и даже предложила присоединиться к ее команде на курсе рекламы.
Зато мне довольно легко удавалось найти общий язык с мальчиками. В школе по каждому предмету нам нужно было объединиться в рабочие группы, чтобы готовить проекты и представлять их в конце на весь класс. Надо сказать, что для человека, получившего уже два образования, а также проработавшего семь лет в крупных компаниях, наши задания были довольно легкими для решения, если не считать довольно муторной реализации. Поэтому я была рада попасть в команду мальчиков и выполнять приятную роль единственной девушки, то есть я активно участвовала в мозговых штурмах, но всю тяжелую работу из джентльменских соображений ребята делали сами. Мы отлично и быстро справлялись со всеми заданиями. К тому же общество молодых красавцев, еще и безумно умных и образованных при этом (они даже читали Достоевского!) сильно мне льстило.
Тем не менее, несмотря на новые знакомства, вечера я по-прежнему проводила одна, сидя за компьютером. В такие вечера наедине с самой собой меня настигали воспоминания об Андрее. Мне так хотелось узнать, как он там, скучает ли по мне. Знать бы, о чем он думал той ночью, когда за мной навсегда захлопнулась дверь. Было ли его показное равнодушие своеобразной защитной реакцией. Но памятуя о том, что инициатива наказуема, я не решалась первой написать ему.
Пока в один из вечеров иконка скайпа призывно не замигала. Каково же было мое удивление, когда я увидела сообщение от того, кто всего две недели назад наблюдал за моим отчаянным уходом в ночь. Неужели, он тоже думал обо мне? Или ему просто стало скучно вечерами, пахнущими приближающейся зимой? Ведь уже с начала разговора он не преминул сообщить, что местная
