гораздо опаснее Бубена и свободно перемещаются по миру, а люди склонны иметь семьи, где родственники умирают внезапно.
– Меня сложно напугать.
– Тогда почему вы все-таки пришли?
– Трудно объяснить поступки, право совершать которые ты присвоил себе сам.
– Я попробую понять.
– Если Бубен сможет выстроить и курировать цепочку так, как это делаем мы – прекрасно. Если он сможет сделать больше – значит, докажет, что это место его по праву.
– Когда-то он очень хотел его занять. Сейчас хочет сотрудничества.
– И он по-прежнему уверен, что мы примем его доставку?
– Представьте, да.
– Мы не относимся ни к одной из существующих секретных служб, – Марк поднялся и упёрся тяжёлыми кулаками в стол, нависая над сирийцем, как огромный камень, готовый сорваться с вершины горы. – Наши действия необычны и наши люди не такие, как все. Они работают не на благо своей страны, и шантажировать их, угрожая расправой с семьёй, не имеет смысла – вы и так понимаете, что у людей, подобных нам, нет дома… есть только память о прошлом и жажда мести…
– Я передам, что вы не испугались.
– С чего бы? – Гензер дёрнул плечом, распространяя вокруг резкий запах пота. – Передайте, что мне больше не интересно продолжение этого разговора. Если в этот раз он хочет найти курьера, то все равно с ним никто не рискнёт иметь дела. Даже ради любопытства. У таких, как он не может быть статуса.
Он усмехнулся и столкнул чашку со стола. Сириец взглянул на осколки, задумчиво подёргал себя за ухо и в знак согласия склонил голову.
– Я передам и это.
– Приятного дня, – Марк оттолкнул ногой стул.
– Позволите совет? – спросил его собеседник, раздавив очередной окурок в пепельнице.
Гензер полез в карман рубашки за очками, медленно одел их, и его глаза, за миг до того, как спрятаться за темными стёклами, недобро блеснули.
– Мне редко дают советы. Не по причине моей к ним нетерпимости, а из осторожности.
– И все же, Марк, – мужчина поднялся.
Он так спокойно назвал его по имени, что Гензер не стал его осаживать. Сириец вытянул из кармана банкноту, бросил её на стол и постучал пальцем по кувшину.
– Здесь сейчас все дёшево, – тихим голосом сказал он, – а человеческая жизнь так вообще – стоит меньше стакана воды. Бубен – это даже не вершина айсберга. Он всего лишь крохотный кусочек льда на этой вершине и сделает он лишь то, что ему позволил… некий комитет госбезопасности… Не поворачивайтесь ни к кому спиной, Марк. Она у вас широкая и прикрывает от неприятностей многих. Я буду опечален, если больше не услышу о Хромом.
– А он о вас? – Гензер склонил голову набок.
– Вряд ли. Но если у вас появится возможность передать ему несколько слов от меня, вы сделаете это?
– Это несложно.
– В магазине
