на Рублевке давным-давно не найдешь. Но ведь и в Fauchon эти их знаменитые эклеры с апельсиновым кремом, облитые апельсиновой же глазурью, стоят 5 единиц условности, как выражаются самые стильные журналисты. А единица условности там вчера равнялась 37 рублям, что существенно больше не только доллара, но и евро. Видимо, этим можно объяснить то, что мы с подругой – ресторанным критиком бродили среди банок с паштетами и спаржами в полном одиночестве.
– Ну, ты же везде была, все знаешь. Дай мне свои компетентные комментарии! – попросила я.
– Японский бог. Какие цены! – отреагировала моя изысканная подруга, застыв перед бутылкой минеральной воды за 14 единиц.
День рождения
Пока детям нет еще года, день рожденья у них отмечают каждый месяц, и это прекрасные дни рожденья. Младенец сидит себе на полу, играет какой-нибудь занимательной картонкой из-под яиц и пускает пузыри, а его маме дарят цветы, чулки и пудреницы: день рожденья младенца считается праздником той, которая его родила. А потом уж – нет. Потом ребенок сам по себе. Только самые верные подруги звонят и поздравляют «с рождением мальчика».
Самые правильные дни рожденья бывают лет до девяти. Апофеоз: между шкафами натягивают веревку, к ней подвешивают игрушки, дети подходят по очереди и их срезают. Да, чуть не забыла – глаза у них при этом завязаны. Кому-то достанется машинка, кому-то пластмассовая заколка или елочная сосулька… Ну, еще жмурки, конечно, прятки. Рассказывание анекдотов по кругу, трогательным почерком подписанные открытки: «Желаю тебе хорошо учиться, никогда не болеть, слушаться маму и Надежду Петрововну». Девочкам такие праздники нравятся больше, чем мальчикам.
Самые странные дни рожденья – у подростков, старшеклассников. Родителям очень сложно понять, как им поступить. Одним полушарием мозга они отчетливо понимают, что лучше бы просто дать человеку некоторое количество денег, а самим уехать куда-нибудь на дачу. Или уйти в кино на все сеансы. Но другое полушарие подает тревожные сигналы: «Как бы чего не вышло…» Опять-таки ребенок заявляет, что он не будет никого приглашать, а просто встретится кое с кем, днем «немного погуляем и разъедемся по домам». Потом он звонит на мобильный и сообщает, что «я тут дома и со мной еще пара человек». Этот звонок застает родителей уже на лестнице: они встретились с друзьями, заехали в магазин и теперь возвращаются домой – с вином, тортом, сыром и гигантской охлажденной форелью, увернутой в целлофан. А в квартире, как выясняется, полкласса – человек пятнадцать. Ситуация, в общем, дурацкая.
Пытаясь оправдать свое присутствие, взрослые начинают суетиться: жарить сосиски, восхищаться детскими пирсингами, косичками и татуировками, попутно заклинают никогда ничего не прокалывать грязными английскими булавками:
– Отец поэта Маяковского угололся ржавой булавкой и умер от заражения крови.
– Да что вы, теть Кать, какие булавки. Там специальные иглы, одноразовые. Я полшколе все проколола. Языки, пупки, брови. Совсем не больно. У меня рука твердая. Хотите,
