до каких безобразных притеснений рабочих дошли наши фабриканты в 80-х годах, как они превратили штрафы в средство понижения заработной платы рабочим, не ограничиваясь одним понижением расценки. Гнет капиталистов над рабочими дошел до своего высшего развития» (1). Вот так: идейные наследники Ленина, считающиеся учеными, пошли по пути фабрикантов конца XIX столетия. В итоге началось фактическое обесценение труда, нередко приводящее рабочих к стрессам и нервным срывам.
Однако отрицательному воздействию подверглось и качество продукта. Время, как и вода, физически несжимаемо. Если вам увеличили норматив выработки на ту же единицу времени, без технического усовершенствования, полагаясь только на двигательное ускорение, то, как бы ни росло ваше мастерство при заданной интенсификации труда, рано или поздно наступает предел человеческим возможностям, и работник вынужден тогда либо жертвовать своими интересами, либо искать другой выход. И на подсознательном уровне, чем больше его «ускоряют», тем бережнее он вынужден тратить себя. Что-то пропускает в работе, недоделывает в продукте. В результате, вместе с ростом количества выпускаемой продукции происходит снижение ее качества.
Но это не было потерей в никуда. В обществе, как и в природе, что-либо ниоткуда не берется и никуда бесследно не исчезает. Это было вынужденной, скрытой формой потребления продукта еще до того, как он будет произведен. Раз человек что-то недополучал в заработке, то он, естественно, недодавал в процессе самого труда. На увеличение норматива «платил» экономией трудозатрат. Давал продукта больше, но худшего качества.
И все же больше страдал труженик. Выходя за двери проходной, он превращался в покупателя того самого, отчасти уже потребленного продукта, который естественно ему не нравился. Снижение качества оборачивалось соответствующим возрастанием дефицита. И то, что труженик получал в счет приработка за перевыполнение нормы, он вынужден был отдавать потом в качестве переплаты спекулянту, государству, повышающему цену на качественный продукт. Или – полезным, помогающим в приобретении желаемого товара людям.
Прямым образом – от трудовых усилий – жизнь людей уже не улучшалась. У государства же на складах скапливались огромные массы никому не нужных товаров, которые, обесцениваясь, составляли чудовищные потери общественного труда, которые, в свою очередь, удваивались, утраивались оттого, что люди, изготовившие этот продукт, тоже получали заработную плату, премии, фонды. Страна практически держалась на все убывающем количестве стойких, действительно ценных работников. Но чем напряженнее она работала, тем становилась беднее. Поскольку львиная доля труда попросту вылетала в трубу. Отовсюду шли рапорты о перевыполнении планов, и везде – опустошающиеся полки магазинов. Но если бы только…
Возникала громадная текучесть кадров, и люди, многократно меняя работу, трудились уже не там, куда их влекли способности, а там, куда их толкали потребности. И практически
