ужасной болезни.
Эмбер взяла со столика фотографию в серебряной рамочке. На снимке были изображены две маленькие девочки. Обе светловолосые, загорелые, в одинаковых купальниках – они сидели по-турецки на пирсе, обняв друг дружку.
– Это ваши дочери?
Дафна бросила взгляд на фотографию и любовно улыбнулась и указала:
– Да. Вот это Таллула, а это – Белла. Мы их сфотографировали прошлым летом, на озере.
– Они просто чудесны. Сколько им лет?
– Таллуле десять, а Белле – семь. Я рада, что они есть друг у друга. – Глаза Дафны затуманились. – Молюсь о том, чтобы так было всегда.
Эмбер вспомнила, что актеры, для того, чтобы мгновенно расплакаться, специально вспоминают о чем-то самом печальном в своей жизни. Она попыталась вызвать в памяти что-нибудь, что заставило бы ее расплакаться, но самым печальным для нее оказалось то, что не она сидит в кресле Дафны, не она – хозяйка этого великолепного поместья. Но все же она попыталась выглядеть максимально расстроенной, когда ставила фотографию на столик.
В это самое мгновение прозвучал дверной звонок, и Дафна встала, чтобы открыть двери. Уходя из комнаты, она сказала:
– Угощайтесь кофе или чаем. И сладостями. Все на сервировочном столике.
Эмбер встала, но свою сумочку положила на стул рядом с креслом, в котором только что сидела Дафна – заняла для себя место. Когда она наливала себе кофе, остальные участницы собрания начали заполнять комнату. Слышались радостные возгласы, женщины обнимались одна с другой. Звуки, издаваемые ими, показались Эмбер похожими на кудахтанье кур.
– Внимание, – произнесла Дафна громче остальных, и все сразу притихли. Она подошла к Эмбер и положила руку ей она плечо. – Хочу представить вам нового члена комитета, Эмбер Паттерсон. Эмбер станет ценным участником нашей группы. Как это ни печально, у нее есть опыт – ее сестра умерла от кистозного фиброза.
Эмбер опустила глаза. Женщины сочувственно забормотали.
– Прошу всех садиться. Вы все можете подойти к Эмбер и познакомиться с ней.
Дафна взяла чашку с блюдцем, села к столику и едва заметно переставила фотографию дочерей. Эмбер обвела присутствующих взглядом. Женщины, улыбаясь ей, одна за другой назвали свои имена – Луиза, Банни, Фейт, Мередит, Айрин, Нив. Все они были невероятно ухоженными, можно сказать – отполированными до блеска, но две из них привлекли особое внимание Эмбер. Банни, блондинка с большими зелеными глазами и длинными прямыми волосами, размер – не больше второго. Глаза у нее были подкрашены так, чтобы максимально продемонстрировать их невероятную красоту. Она была поистине идеальна и прекрасно знала об этом. Эмбер видела ее в спортзале. Там, облачившись в шорты и спортивный бюстгальтер, Банни тренировалась, как безумная. А здесь Банни посмотрела на нее равнодушно – так, словно ни разу в жизни не видела. Эмбер хотелось напомнить ей: «О да, я тебя знаю. Ты – та самая, которая
