ровный гул.
– Отбой! – крикнул кто-то из холла.
– Ложная тревога, наверное, – проговорил Тедди разочарованно.
– Все равно из этого противного древнего убежища мы ничего бы не разглядели, – отозвался Невилл. – Ты и сам слышал, они специально этой войной прикрываются, чтобы на пляж не ходить. Ужасно несправедливо.
– Не говори таких глупостей, Невилл! – одернула его Лидия. – В военное время на пляжи не ходят.
Какая напряженная тут атмосфера, подумала Полли. А вот вне дома – приятное воскресное утро, пахнет листвой, которую сжигает Макалпайн, и кажется, будто ничего не изменилось.
Детей выставили из гостиной – взрослые хотели побеседовать между собой, и те, кто таковыми еще не считался, разумеется, сочли подобные меры отвратительными.
– Они же и так при нас не только шутят и смеются, – посетовал Невилл, выйдя в холл вместе с остальными детьми.
Прежде чем кто-то успел поддержать его или, напротив, заткнуть, из гостиной выглянул дядя Руперт.
– Все, кто так и не нашел свои чертовы противогазы, найдите их сейчас же, – сказал он. – И на будущее: они должны лежать в оружейной. Бегом на поиски.
– Ненавижу, когда меня считают ребенком, – пожаловалась Луиза Норе по пути к Милл-Фарм. – Теперь они будут там часами сидеть и решать нашу судьбу, словно мы пешки в их игре. Должны же мы иметь возможность хотя бы высказать свое мнение, прежде чем все что-то станет свершившимся фактом.
– Сперва с ними надо согласиться, а потом сделать так, как считаешь нужным, – сказала на это Нора.
То есть так, как хотелось ей самой, догадалась Луиза.
– Чем собираешься заняться после учебы?
– Я тут больше не останусь. Пойду учиться на медсестру.
– Нет-нет, не надо! Подожди до Пасхи. Тогда мы сможем уйти вместе. Без тебя я окончательно возненавижу это домоводство. И вообще, могу поспорить, что семнадцатилетних на курсы не берут.
– Меня возьмут, – возразила Нора. – И у тебя все будет в порядке. Теперь ты не так тоскуешь по дому, худшее позади. Жаль, конечно, что ты на год младше, это значит, что еще не скоро начнешь приносить пользу обществу. Зато научишься готовить лучше моего и…
– Лучше меня, – машинально поправила Луиза.
– Хорошо, лучше меня, а это очень нужное дело. Сможешь записаться военным поваром.
Какой ужас, подумала Луиза. Ей вообще-то совсем не хотелось приносить кому-либо пользу. Ей хотелось стать великой актрисой. А вот Нора считала эти мечты легкомысленными. Во время каникул у них на эту тему уже случилась… ну, не совсем ссора, скорее спор, после которого Луиза решила делиться своими чаяниями с бо́льшей осторожностью.
– Актрисы бесполезны! – заявила тогда Нора, все же нехотя допустив, что, если бы не грядущая война, Луиза была бы вольна выбирать любую профессию.
