Но если возьму широкое перо, потом оно, скорее всего, совсем разъедется, а среднее, наверное, так и останется жестким.
Полли глянула на продавца – молодой человек в поношенном костюме проследил, как Клэри по очереди лизнула каждое перо и, обмакнув в чернила, нацарапала свое имя на лежащих на прилавке листочках. Нетерпения на его лице написано не было – только скука. Хотя, вероятно, это его привычное состояние.
Происходило это в канцелярском отделе книжного магазина – почти пустом, ведь продавалась там лишь писчая бумага, немного печатных изделий вроде наклеек с адресами и разных приглашений, например, погостить или на свадьбу, а также ручки с карандашами.
– Перед использованием новое перо надо обязательно лизнуть, – сказала Клэри, – но, думаю, вы все равно об этом предупреждаете. А можно попробовать «Вотерман», бордовую? Просто сравнить…
Она стоила двенадцать шиллингов и шесть пенсов, и Полли знала, что Клэри все равно ее не купит. Пока кузина перебирала ручки, Полли наблюдала за продавцом, который в итоге принялся глазеть куда-то вдаль. Наверное, гадал с беспокойством, разразится ли война.
– Что видите? – спросила его Полли. – В смысле, внутренним взором.
– Нет у меня никакого внутреннего взора, когда я ручки пробую, – сварливо отозвалась Клэри.
– А я и не к тебе обращаюсь.
Они обе посмотрели на продавца. Тот прочистил горло и провел ладонью по щедро напомаженным волосам. Сказал, что не понял вопроса.
– Ладно, – произнесла Клэри. – Все-таки возьму среднюю «Релиф»…
– Семь шиллингов шесть пенсов, – тут же выдал продавец, и Полли поняла, что ему не терпится спровадить покупательниц.
На улице они немного поругались по поводу, как назвала это Клэри, идиотской фразочки Полли.
– Да он в лучшем случае решил, что ты его осуждаешь, – заявила она.
– Но это неправда.
– Зато он так подумал.
– Да заткнись!
Клэри глянула на подругу… ну, вернее, на кузину. Вела-то она себя не очень по-дружески.
– Прости. Знаю, ты на взводе. Вот что, Полл. Может, все еще уладится. Вспомни прошлый год.
Полли покачала головой и нахмурилась, отчего вдруг стала похожа на тетушку Рейч, когда та пыталась не расплакаться над Брамсом.
– Дело в том, – мягко произнесла Клэри, – что ты не просто ищешь понимания, а хочешь, чтобы я́ испытала те же чувства. Верно?
– Или хотя бы кто-нибудь!..
– Думаю, их испытывают наши отцы.
– Вот только не очень-то принимают в расчет.
– Согласна. Словно наши чувства такие же маленькие, как и мы. Со стороны родителей это глупо. Наверное, они просто забыли, что и сами были детьми.
– Не такие уж они и старые! Сомневаюсь, что они помнят только последние лет пять.
– Вот я из принципа все буду запоминать. А родители, конечно, всегда оправдываются
