человечества, попавшего в пограничную ситуацию.
В конце XIX века Ф. М. Достоевский писал, что «если истина будет вне Христа, то я предпочту остаться со Христом, а не с истиной». Он почувствовал онтологическое, субстанциональное, а не просто гносеологическое расхождение между новой наукой и религией, между человеческой и рационалистической картиной мира. В ХХ веке после «смерти бога», эта проблема переросла в противоречие между техницизмом и гуманизмом. Технонаука ведет к «смерти человека», структуализм, как известно, объявил, что такая смерть состоялась. Из всех наших рассуждений следует, что это верно лишь абстрактно-логически, да и сами структуралисты говорили о смерти человека в теории. Исторически и реально продолжают существовать не только человек, но и Бог, вера, влияние которых в чем-то даже усиливается. Тем более это относится к ценностям гуманизма. В любом случае действительный приверженец выживания человечества должен быть последователем Ф. М. Достоевского: «если прогресс и техника будут вне человека, то я предпочту остаться с человеком, а не с прогрессом».
В пик эпохи просвещения наиболее определенно духовную задачу своего времени сформулировал К. Маркс: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его».[65] Он был выдающимся представителем прогресса и революции – «прогрессивной революции», уповая на ее совпадение с благом человека. В перспективе прогресс им мыслился все более человеческим и человечным. При этом он часто говорил об иронии истории. Увы, ирония истории не миновала его самого. Гуманизм и прогресс, человеческое счастье и знания как источник материальной силы, с некоторых пор пошли в разном направлении. Нельзя утверждать, что не пересекаются, но трудно признать и совпадающими. Поэтому дух нашего времени, если и насколько он остался человеческим, требует сказать: «Люди лишь различным образом изменяли мир, но дело заключается в том, чтобы сохранить его».
Как показывает история, до сих пор человечество не было чем-то единым. Это скорее общее слово для обозначения множества этносов и цивилизаций, возникавших, расцветавших и угасавших. Некоторые цивилизации умерли досрочно, погибли, не сумев принять вызов обстоятельств, переориентироваться в соответствии с объективной ситуацией. Теперь человечество постепенно сливается в одно целое, многополюсное, раздираемое разнонаправленными тенденциями и противоречиями. Тем не менее, борьба идет внутри некоего общего геополитического пространства и судьба составляющих его организмов, этносов и культур будет, по-видимому, общей. Но вызов обстоятельств, требующий обуздания прогресса, должны принять прежде всего развитые, дальше «продвинутые» по этому пути страны. Они в наибольшей мере ответственны за истощение природы и угнетение жизни, перерождение духовности в рациональность, трансформацию идеи бесконечного бытия в бесцельное становление. От них веет «Ничто». От него им и надо строить глобальную
