Светлана вспомнила о письме. И голос Лизы зазвучал как наяву: «Боженька, помоги моей мамочке, верни папу».
– Ген, а сколько сейчас лет твоему сыну?
– Восемь, а что?
– Пойду, чайник поставлю.
– Светик, ну подожди еще чуток, разберусь я со своими, обещаю, – он потянул ее обратно в постель. – Потерпи. Все будет хорошо.
– А жена как?
–Да что жена, пилит и пилит. Надоела. То денег мало, то прихожу поздно, то не так, это не так.
– Она ведь, наверное, догадывается, что у тебя кто-то есть?
– Наверное. Я особо и не скрываю.
– Ладно, пойду чай ставить, – вырвавшись из его объятий, она скрылась за дверью.
Стрелки часов приближались к полудню, на кухне засвистел чайник, запахло кофе, час любви остался в прошлом.
– Ген, кушать будешь?
– Нет, Светик, я же дома завтракал. Мне чашку кофе, как всегда, и я на работу, – он посадил ее к себе на колени и обнял.
– Скоро, Светик мой, скоро я к тебе совсем переберусь. Примешь?
– А как же сын?
– Я же его не бросаю и никогда не брошу, буду во всем помогать.
– Мой бывший, наверное, также кому-то говорил, а через несколько месяцев забыл и про Стаса, и про то, что говорил.
– Светочка, ну, пожалуйста, не хандри. Я же тебя люблю.
– А жену?
– Любил…
Входная дверь заскрипела, издав протяжный стон, предупреждая о чьем-то приходе. На кухне появился Стас. Рослый подросток смущенным взглядом оглядел мать и Геннадия.
Света застегнула верхнюю пуговицу коротенького халатика. Геннадий, заёрзав на табурете, встал.
– Ну, что так смотришь, помешал? Отменили два урока алгебры, не на улице же сидеть. Дождь ведь.
– Мне на работу пора. Я тут на минутку забежал чайку выпить.
– Чайку… ага, – Стас саркастически улыбнулся.
– Иди мой руки, голодный, наверное?
Закрыв за Генкой дверь, Светлана поменяла халатик на одежду, более соответствующую кухонным делам, и робко вошла на кухню.
– Мам, он же женат, – в глазах у Стаса можно было увидеть осуждение и неприятие материнского выбора.
– Гена меня любит, и я его.
– Он, небось, и жену любил.
– Много ты понимаешь.
– Много ли, мало ли, но точно знаю, что он предатель, такой же, как мой отец. Это я хорошо понимаю. А ты… ты глупая дура.
Выкрикнув свой текст, он схватил куртку и, выскочив из дома, сильно хлопнул дверью. Светка, молча, достала сигаретку, прикурила, устроившись на табуретке, и замерла, глядя в одну точку.
Глава 6
На улице уже смеркалось, когда тетя Валя добралась до дома. Тяжелый физический труд для 65-летней женщины давал о себе знать. Отёкшие ноги ныли, а руки еле держали сетку с продуктами. Глянув на свои неосвещенные окна, она вздохнула.
– Опять гуляет. Ну, я ей покажу.
