за руку, потащила за собой на балкон. Там было тихо, в отличие от шумных залов, и малолюдно, лишь некоторые парочки прогуливались по нему, наслаждаясь свежестью воздуха теплой ночи.
Она долго смотрела мне в глаза, затем произнесла:
– Это Винсент из рода Ран.
В моем сознании произошла вспышка, и я вспомнила все, что слышала о Винсенте. Да и кто о нем не слышал? О главе всех вампиров, живущих на земле. Ему было более шестисот лет, хотя для вампиров это юный возраст. Только вот после многовековой войны родов все более древние вампиры были уничтожены, а выжил только Винсент. О его жестокости ходили легенды. Наверное, только благодаря ей он и выжил, быть жестоким среди жестоких. Звучало абсурдно, но было именно так. Хотя не только жестокостью он смог победить всех и подчинить себе все роды. Он был умен, хитер и обладал даром полководца, предвидя на десять ходов вперед все военные операции. Да, он победил всех вампиров и возглавил их, и я сегодня смотрела в его глаза, а он сам видел мое прилюдное унижение.
От мысли об этом у меня защипало в глазах. Лиз почувствовала мое настроение и приподняла пальчиками мою поникшую голову, заглядывая мне в лицо.
– Что-то произошло между вами?
Прозвучало слишком недвусмысленно. Я лишь горько на это улыбнулась. Как вообще его и меня можно соединить в один вопрос и сказать «между нами».
Собравшись с мужеством, я рассказала о Норане, о том, что он специально разыскал меня и заставил стоять рядом с ним только для того, чтобы унизить при всех. Лиз нервно теребила кружево одной из юбок, пока ткань не треснула, но ее это не очень расстроило.
– Забудь о нем, – сухо произнесла она.
– О ком забыть: о Норане или Винсенте? – мне даже стало смешно от таких ее слов.
– О Винсенте, – она опять заглянула мне в глаза, – он вампир, и то, что сейчас между магами и вампирами заключено шаткое перемирие, ничего не значит. В любой момент может все рухнуть, тогда опять начнется война. Твоей магии не хватит, чтобы спастись от него. Он слишком древний, его сила нереальна. Такие, как он, не могут любить. Они лишь берут то, что хотят, а потом уничтожают.
– Лиз, о чем ты говоришь?! Я видела его сегодня впервые, и то несколько секунд, а он, вообще, благодаря моему мужу видел, как меня унижают. О какой любви ты говоришь!
– Я видела сейчас, как ты смотришь на него, и до этого я видела, как он смотрел на тебя, – видя изумление на моем лице, Лиз продолжила: – Ты не видела его, когда он на тебя смотрел. Я была на лестнице, и мне был хорошо виден весь зал. Ты болтала с Изисом, а он стоял на противоположном конце зала и пожирал тебя глазами.
Ее слова медленно проникали в мое сознание и заполняли его ощущением тихой радости. Это ощущение радости – я никогда ничего подобного не чувствовала. Я не понимала, что со мной. Такое чувство, рождающееся внутри меня, было во мне впервые. Оно, словно цветок, распускалось и заполняло меня ощущением прекрасного.
«О чем я думаю! Какая же я глупая! Он, как и мой муж, не способен
