его, малыш, – прогундосила рыжая.
Он позволил члену вырваться наружу. Головка уставилась в испещренный спичечными подпалинами потолок. Уретра сочилась предэякулятом.
Рыжая отвлеклась от серебристой упаковки.
– Ни хрена себе, малыш. Вот это агрегат. Не тяжело его волочить, а?
Она достала презерватив, поработала челюстью, разминаясь.
– У тебя там пирсинг!
– Д-д-давай! – Он нетерпеливо подвигал тазом.
Она взяла губами латексный кружочек, нагнулась и облачила член в прозрачную шкурку. Села на ступеньки, предварительно подложив под задницу сумку. И зачавкала, обрабатывая клиента. Рукой она массировала член у основания, старалась, чтобы он побыстрее кончил. Дальнобойщики не будут ее ждать.
Древнее божество разрешило смертной припасть к посоху. В венах текли студеные ручьи.
Оргазм приближался. Карачун стал буравить гортань проститутки, загоняя член по самый корень. Яички хлопали о недовольное лицо рыжей, ее чертовы коронки царапали нежное естество.
– Д-д-да! Д-д-д…
Он выпустил семя в презерватив. Судорожно дернулись волосатые ляжки. Девка замычала. Он поболтал опадающий пенис в ее пасти, вытащил его и сорвал защиту. Завязал узлом и спрятал. Мертвецы-студеныши идут за Карачуном, слизывают с сугробов колючую сперму и воют.
– Хорошего вечера, малыш, – сказала вежливая девка.
Если бы она ведала!
Он шел к вокзалу, на ходу проверяя страничку в социальной сети. Двадцать семь не отвеченных сообщений, пять заявок в друзья, шестнадцать комментариев. Подмывало сменить статус и профильную фотографию, но другие личины были против.
Он проголодался. Рыжая дрянь высосала силы. Нужно пополнить их. И выпить. Он единственный из всех личин употреблял алкоголь. И не маялся похмельем: утром Карачун растворялся в пустынях Нижнего мира. Пост сдал, пост принял.
Электронное табло предупреждало, что автобус до Варшавцево задерживается. Распечатка на входе в буфет просила не приносить свою закуску.
Карачун слился с толпой, с людской сутолокой.
Буфет был забит до отказа. Посетители спорили, смеялись, хлестали пиво из захватанных бокалов, жрали омлеты и бифштексы. В телевизоре пела про ориентацию-Север Лолита Милявская.
Карачун встал в очередь. Усатый мент заказал перед ним «два экспрессо» и отчалил в угол к напарнику.
– В-в-водки д-д-двести. И-и-и сэндвич.
Буфетчица отмерила алкоголь и разогрела в микроволновой печи неаппетитный бутерброд.
Он занял единственный свободный столик, шаткий грибок на одной ножке. Положил рядом с графином смартфон. Гениталии приятно оттягивало кольцо.
Проглотил стопку. Заел хлебом и ветчиной. Облизал пальцы и щелкнул вкладку переписки.
Сплошные вопросительные знаки.
Он открыл верхнее письмо.
«Ты где?» – спрашивала Алексеева Лиза.
Он
