ДК в футболках с логотипами «Церемонии».
Хитров подбоченился в дверях кухни.
– У нас что, домашние животные завелись? – спросил он.
– Ты о чем? А, это…
Под батарею было задвинуто чайное блюдце, доверху наполненное молоком. В молоке плавали ломтики хлебной корки.
– Это для него, – сказала Лариса, потупившись.
– Для кого же?
– Ну… для домового.
Хитров вздохнул. Домового мнительная Лариска нафантазировала в начале недели. Мол, кто-то шерудит мелками, одергивает занавески, переворачивает детские книжки. Серьги у нее похитил, а еще телевизионные каналы клацает. Категорически не любит «Дом-2».
«Какой умный приживала», – подначивал муж.
– Лар, ты серьезно вообще?
– Ну, я же слышала, – вяло отпиралась жена. – Сегодня снова бумага шуршала.
– Да это Юла шуршит. Она же шуршалка у нас.
– У бабушки в деревне домовой жил. Добрый. Где вещи потерянные, подсказывал. Мышей извел. Даже будил по утрам, если бабка не просыпалась вовремя. Но запах табака не выносил. Только дед закурит, он посудой гремел.
– Я не знаю, что сказать, – слабо улыбнулся Хитров. – Может, в бытность твоей бабушки и существовали домовые, но электрификация всей страны их изгнала.
– Я в Интернете прочитала, – упорствовала Лариса, – их нужно задобрить, приручить. Хлебом вон угостить.
– На фига? Мышей у нас вроде нет.
– Они и за детьми присматривают. – Лариса поймала взгляд мужа и торопливо добавила: – Так написано. Домовых даже заводят, просят, чтобы они в новой квартире поселились. Хозяин-батюшка, заходи на новоселье…
Губы Хитрова растянулись в ухмылке, и Лариса не сдержалась, захихикала с видимым облегчением.
– Ну что, – виновато моргнула она, – дура я, а?
– Чуть-чуть, – утешил он и поцеловал жену в шею. – Не знаю, как батюшки, а тараканы точно заведутся. Да и с батюшками какими-то я особо сожительствовать не хочу.
– Ладно, уберу, – сдалась Лариса. – Пойдем ужинать.
– Сейчас, только на нашего домовенка Кузю погляжу.
– Не разбуди, я ее еле угомонила.
Хитров, продолжая улыбаться, пошел в спальню, которую весной переоборудовал под детскую. Оклеил обоями с диснеевскими персонажами, купил кукол, замок принцессы, игрушечные барабаны, чтобы дочка, повзрослев, стучала по тарелкам и бочкам с ним на пару.
Семимесячная Юла лежала среди подушек, выпятив круглую, упакованную в подгузник попку. Спала крепко, усердно, от стараний на верхней губе выступил бисер пота.
«Съесть хочется», – подумал Хитров, просовывая руку сквозь деревянную оградку кровати. Коснулся пятки в шерстяном носочке кремового цвета. Юла недовольно подтянула пухлую ножку. Она живо реагировала на музыку, предпочитала, правда, не хард, а что посложнее, без ритмических квадратов и последовательных аккордов. Фри-джаз, мудреный арт-рок.
