него требовали только советы.
Вызов ночью с поручением ехать в немыслимую даль с невнятным указанием «разобраться на месте» был совершенно нетипичен. Надо сознаться, что Никсовым просто заткнули дыру. Дел, связанных с убийством, «Эго» не имело право брать. То есть ни при каких условиях! И легально, и нелегально. Дорогу убойному отделу перебегать – себе дороже, потом не отмоешься.
Однако Лев Шелихов обратился именно в их агентство. Почему? А потому, что не доверял родной милиции. И еще потому, что уже обращался к услугам «Эго». Логично? Вроде бы да. А если обращался, то когда? Почему не знаю? А потому, что заказ был отработан до появления его, Никсова, в агентстве. Ночью в спешке его просто не успели об этом предупредить. Следовательно, день надо было начать на родном рабочем месте, за родным компьютером.
Его догадка подтвердилась. Да, поступал заказ от Льва Шелихова – отработать некого Ивана Викентьевича Руладу. На него собирался компромат, который намеревались слить в прессу. Но до этого дело не дошло, потому что оный Рулада без какой-либо помощи «Эго» отправился на нары, кажется, за подлог. Видно, не только Леве Шелихову хотелось его устранить. Судя по собранному материалу, Иван Викентьевич был порядочной дрянью, а также замечен в тесных связях с самым махровым криминалитетом.
– Ай да Левушка Шелихов, – удивился Никсов, – зачем ему эту Руладу топить?
И, понятное дело, трудился Рулада в фирме с загадочным названием «Монорул», которую сам организовал и украсил третьим слогом. А Никсов все голову ломал – что это за фамилия такая, которая начинается на «Рул». Кроме слов «рулетка» и «рулет» в голову ничего не шло, а тут, оказывается, целый музыкальный пассаж.
– А что сейчас происходит с этим Руладой? – поинтересовался Никсов у сослуживца.
– Шут его знает. Сидит.
– Сколько ему дали?
– Не помню. Думаю, немного. Порыскай в компьютере.
Никсов порыскал и выяснил, что в мае сего года Рулада вышел на свободу, обретается в Москве, в занятии бизнесом не замечен, нигде не служит, но живет безбедно.
Это было уже кое-что. Теперь можно было копать дальше. Никсов одного боялся, что его отстранят от сыскной работы и опять засадят за психологические портреты. Но верхнее начальство в лице очень деловой и толковой дамы пока молчало.
Глава 20
Хазарский был в офисе и не отказался от разговора, но разговор этот был столь туманным и расплывчатым, что ни за одну деталь уцепиться было невозможно. Хазарский был похож на копилку, доверху набитую монетами, но почему-то щель пробуксовала. По всем законам физики эти серебряные монетки должны были сыпаться, а они только позванивали, не желая оставлять нутро копилки. Никсову хотелось взять юриста за грудки и потрясти, что он в конце концов и сделал, предприняв попытку оскорбить и обидеть собеседника.
– Мне очень трудно работать
