цвета вспыхивали, неярко и нерезко, разные звёзды; они мягко играли радужными цветами, перемигивались, мерцали; они окончательно приносили обезболивающее избавление, они уносили меня от мира здешнего в мир бесчувственный, разноцветный и сказочный. С каждой минутой мне делалось всё лучше. Ничего подобного прежде я не испытывал. И дело было не в красоте звёзд, потом эти звёзды и вовсе исчезли, а перед глазами было что-то светлое – словно ранняя зорька на дальнем горизонте. Но видимые образы были сопутствующими, главное – внутри нарастало насыщение радостью, как будто всю мою плоть, все клетки моего организма наполнились здоровой силой, способной поднять меня не только с кушетки, но и с земли – в небо. Хотелось смеяться! А ведь прошло всего несколько минут после того, как я безбожно орал от боли.
И тут, как бывало со мной, в эти минуты и мгновения опять пролетела в моём сознании, цельной, многокрасочной картиной моя жизнь. Но сейчас ярких счастливых красок в ней было много больше, чем когда-то прежде. Я слышал и ласковый голос матери, я чувствовал морозный запах ели, которую мы спиливали с отцом на новогодний праздник, я безудержно был влюблён в одноклассницу Ладу, и эта любовь простиралась на внезапном полотне жизни неким восходом солнца, а по коже бежали мурашки от счастья…
Из тихих ласковых галлюцинаций меня вывел голос врача, а потом голос жены Анны.
– Утих, уснул, значит, всё нормально. Приступ прошёл.
– И что теперь делать? – спросила Анна.
– Обследоваться, лечиться… Да, да, да… Тут никуда не денешься.
Я отстранённо слышал разговор и сквозь ресницы смотрел на врача и жену; мне не хотелось открывать глаза шире. Но внутренний толчок встрепенул меня:
– Куда меня сейчас, в палату? – спросил я доктора.
– Нет, нет, нет, – живо откликнулся доктор. – Можно обойтись и без стационара. К тому ж в стационаре все равно лекарств нету… Амбулаторно полечитесь.
Я с улыбкой смотрел на Анну, взял её протянутую руку.
– Выходит, ничего страшного? – спросил я.
– Бывает и хуже.
В этот момент в приёмный покой вошёл высокий решительный человек, тоже в белом халате; по всему видать, врач рангом повыше, чем мой лысый лекарь-избавитель. Это был главврач.
– Ах, вот вы какой, голубчик! Мне весь телефон оборвали… – с некоторой издёвкой заговорил главврач и подозрительно посмотрел на Анну: – А вы кто?
– Жена, – ответила она и вдруг почему-то расплакалась, слёзно спросила: – Скажите честно, что с ним, доктор?
Но главный врач на её вопрос не ответил, зато уточнил:
– Значит, вы жена?
– Да.
– А кто вам сообщил о приступе вашего мужа и где он находится?
– Его секретарша.
Главный кивнул, сказал уверенно Анне:
– Не беспокойтесь! С вашим мужем всё будет хорошо. А пока выйдите, пожалуйста. Мы ещё раз осмотрим вашего мужа… – он почему-то выделил эти слова
