он и сделал. Придя после школы и покормив бабушку обедом, Алёша, быстро переодевшись, понёсся на электричку.
За его отсутствие на конюшне особо ничего не изменилось. Девчонки встретили его с радостью. Толстая Маха даже сжала его в своих богатырских объятиях, а вот Петрович сначала обрадовался ему, а потом побледнел, смотря на него.
– Ты чего не подстригся-то?
И тут Алексей вспомни… За всё это время он о стрижке совсем забыл. Да и когда помнить о таком… и деньги те он потратил на лекарства, а сейчас они ели выживали на скудную пенсию бабушки при учёте того, что теперь она не сможет подрабатывать уборкой у Изабеллы.
– Петрович, машина с сеном пришла! Разгружать нужно, – прокричала Маха из дверей конюшни.
– Можно, я помогу с разгрузкой? – Лёша так хотел побыть здесь, он так соскучился по лошадям и, наверное, просто бы умер, если бы его сейчас из-за какой-то глупости в виде его волос выгнал Петрович.
Петрович помялся, но потом махнул рукой. Всё равно разгружать машину было нужно, а лишние руки, перехватывающие по цепочке тюк сена, не повредят. Да и кому разгружать это сено, когда одни девчонки. И потом – это Назар с его наездами. Он всё это время не приезжал, может и сегодня пронесёт…
***
Машина с сеном не могла подъехать ближе и поэтому сено, спрессованное в тюки, сначала выкидывали из кузова машины забравшиеся туда девчонки. То, что было выкинуто из кузова, погрузив по два тюка на хлипкую, ещё не совсем развалившуюся тачку, везли внутрь конюшни и там складывали в свободный денник. А то, что не поместится в денник, нужно было перевезти и заскладировать под уличным навесом. Тюки были по восемнадцать-двадцать килограмм. Перевязывающая их сенная верёвка резала руки, но разве это было важно? Ведь Алёша знал, что это сено, которое так тяжело достать. Нужно было его найти в продаже, обзванивая колхозы, договориться, чтобы его привезли к ним на конюшню, набрать денег с проката, чтобы оплатить такую машину, а ведь сено – это основная еда у лошадей. И поэтому он таскал эти тюки, слыша, как ржут лошади в денниках, вдыхая ноздрями запах высушенной травы и призывно фыркают, привлекая к себе внимание, как бы прося у человека дать им этого вкусного сена. Лёша знал, что бывает, когда с сеном перебой и тогда приходилось давать лошадям совсем мало этого сена, растягивая скудные запасы на несколько дней. И такое бывало. Но вот сейчас сена привезли много, и пока лошади будут сыты. От осознания всего этого он не жалел себя и таскал тяжёлые тюки весь вечер.
Когда часы показали девять вечера, Алексей понял, что нужно возвращаться домой. Он не мог надолго оставить бабушку одну. Как бы ему сегодня ещё не хотелось побыть здесь, но он пересилил себя и подошел к Петровичу сказать, что ему пора домой.
– А я думал, ты ещё своего Тоху подвигаешь, – Петрович растерянно смотрел на стоящего перед ним парня, – я без тебя его особо никому не давал. Да и кому его давать… опять кого сбросит с себя.
– Не могу я сегодня… домой мне нужно…
– Завтра придёшь?
