как аборт сделала от этого урода… и таблетки пить начала, и вот… Но ничего, после нового года я решила – жрать перестану и к лету похудею. Ну что ты смеёшься? Точно тебе говорю – похудею.
– Да я не над этим смеюсь… я верю, что ты похудеешь… я просто глистой тебя представить не могу…
– Когда я была молодая… вот такая как ты. Я была ну совсем худенькая.
– А сейчас разве ты старая? – Лёша даже оторвался от бинтования ноги коня и посмотрел на пухлые прыщавые щёки Махи.
– Конечно, старая… нет, вернее, я уже взрослая. Мне уже двадцать! – Машка фыркнула, но потом взгляд её стал опять задумчиво-томный. – Хотя, конечно, Саня мне этот не очень нравится… мне вот Назар нравится… но разве он на меня такую посмотрит…
Машка опять одёрнула свою кофточку, которая некрасиво обтягивала её бока со складками жира и, встав, пошла в сторону каптёрки, чтобы поставить кастрюлю с водой, зная, что Петрович сейчас позовёт её и даст команду варить макароны или гречку с тушёнкой. Судя по количеству пакетов в руках у братков, приехали они сюда солидно затарившись и видно хотели гудеть здесь всю ночь.
Ставя воду в кастрюле на огонь, Маша думала о Назаре. Он был для неё как принц из сказки на белом коне. Да, именно на коне. Ведь сюда он приезжал поскакать на лошадях, и поэтому он и был тем самым сказочным принцем: красивым, статным, с вихрами тёмных волос на макушке и сбритыми под ноль к шее, с шальным взглядом волчих, с жёлтыми огоньками, глаз и улыбкой, от которой становилось страшно. Но всё равно Маша мечтала о нём. Он был для неё тем несбыточным идеалом мужчины её мечты.
– Машка, – раздался голос Петровича из каптёрки, – иди пакеты с продуктами возьми… Гречки пацанам навари и овощей нарубай, а то голодные они. И где Лёха?
– Да всё с этим своим возится… ноги ему бинтует, – забирая пакет с продуктами из рук Сани, Маша ослепительно улыбалась ему, всем своим видом показывая, что готова на всё.
– Скажи Лёхе, пусть Аметиста… Митю седлает. Назар поездить хочет.
Петрович наконец отдал Машке все пакты с едой и вытолкнул её из каптёрки.
– Лёха! – неся продукты в закуток их мини кухни, закричала Машка на всю конюшню. – Митю поседлай. Назар поездить хочет.
Алексей быстро закончил возиться с наматыванием бинтов на ноги Бадминтона. Завёл его в денник и вывел в проход конюшни Аметиста. Там, поставив его и закрепив с двух сторон на верёвки, которые крепились к стенам прохода так, что конь стоял посередине этого прохода. Он начал быстро его чистить. Потом сбегал за седлом и уздечкой в амуничник. Затем слазил на чердак, где сушились постиранные вальтрапы, и, выбрав поновее, тот, который разрешал брать Петрович, когда он седлал коня для Назара, положил этот вальтрап на спину коня. Потом сверху седло и всё это притянул подпругой, правда, пока не в полную силу. Дотягивать подпругу нужно было уже на улице, а не в конюшне. На передние ноги Аметисту он надел самые лучшие
