практической плоскости указанный принцип добросовестности выражается, к примеру, в том, что, реализуя юридическую возможность расторгнуть или изменить договор, субъект должен удостовериться в том, что имеет на это и моральное право. Соответствующие частные разъяснения на этот счет уже высказаны высшими судебными инстанциями применительно к отношениям кредитования[20].
Как следует из буквального толкования ст. 1 ГК РФ, действие принципа добросовестности распространяется не только на управомоченных, но и на обязанных лиц. Действительно, в условиях, когда законодатель не указывает в нормах права конкретный способ или перечень способов исполнения обязанностей, должнику дается возможность исполнять обязанности в том числе и вредоносными действиями. Поэтому суды наделяются возможностью реагировать на злоупотребительное поведение при исполнении обязанностей в ситуациях, когда, к примеру, должник, не располагая доказательствами уклонения кредитора от принятия исполнения, вместо перечисления денег на банковский счет кредитора, согласно подп. 4 п. 1 ст. 372 ГК РФ, вносит причитающуюся с него сумму в депозит нотариуса. Такое исполнение обязанности должником следует квалифицировать в качестве злоупотребления правом, которое судебной защите не подлежит. Злоупотребительное, безнравственное депонирование не может приводить к прекращению обязанности должника[21].
Таким образом, если до сегодняшнего дня были актуальны слова И.А. Покровского: «Современное гражданское право как бы говорит человеку: если тебе позволено быть в известных пределах эгоистом, то это не значит, что ты можешь быть злым»[22], то нормативным закреплением принципа добросовестности гражданское право к этому посылу добавило: «Ты должен быть добрым».
С одной стороны, легализация принципа добросовестности, подразумевающего возникновение у суда возможности (и обязанности) ограничивать гражданские права в конкретной ситуации в зависимости от осуществленной им (судом) нравственной оценки поведения спорящих субъектов, противоречит методу гражданско-правового регулирования, основанному на применении абсолютно определенных норм. Так, поскольку основу предмета гражданского права составляют эквивалентно-возмездные имущественные отношения, требующие стабильности в статике и заранее обозначенной правовой предсказуемости в динамике, постольку эффективность правового регулирования гражданских правоотношений во многом зависит от полноты и степени определенности правовых норм. В силу этого гражданское право не должно, как правило, допускать осуществления произвольного ситуационного регулятивного воздействия со стороны суда или других правоприменительных органов. Такое воздействие должно быть исключительно адресным, применяемым в строго определенных случаях. Но, с другой стороны, генерализация требования добросовестности при осуществлении юридического поведения всеми участниками гражданско-правовой
Президиум ВАС РФ обратил внимание на ситуации, когда в кредитном договоре предусматривается, что условия кредитования в части определения суммы кредита, процентов за пользование кредитом и срока возврата кредита могут быть изменены банком в одностороннем порядке (без объяснения причин или мотивов) путем направления заемщику соответствующего уведомления и что условия договора считаются измененными с момента получения заемщиком уведомления. Несмотря на то что ст. 310 ГК РФ, а также п. 2 ст. 29 Федерального закона от 2 декабря 1990 года № 395-1 «О банках и банковской деятельности» прямо дозволяют подобные соглашения, ВАС РФ подчеркнул, что при реализации предусмотренного кредитным договором права в одностороннем порядке изменять условия кредитования банк должен действовать исходя из принципов разумности и добросовестности. В свете этих принципов положения ст. 310 ГК РФ, а равно и нормы ГК РФ о свободе договора в представлении суда отнюдь не означают, что сторона договора, уведомленная об изменении условий договора и не согласная с такими изменениями, не может доказать, что одностороннее изменение договорных условий нарушает разумный баланс прав и обязанностей сторон договора, противоречит устоявшимся деловым обыкновениям либо иным образом нарушает основополагающий частноправовой принцип добросовестности. См. п. 3 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 сентября 2011 года № 147 «Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о кредитном договоре» // Вестник ВАС РФ. 2011. № 11.
См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 21 августа 2001 года № 1194/99 // Вестник ВАС. 2001. № 12.
См.:
