Называй вещи своими именами. Да, он хорошо ее знал, на это указывают и показания соседки. Тина перед смертью сказала, что он уговорил ее продать почку.
– То есть был знаком с ней достаточно долго, чтобы уговаривать?
– Или был постоянным клиентом, что, по сути, одно и то же. Он умен, он готовился, и просто так его не поймают. Но ты можешь.
– Твой оптимизм насчет меня всегда настораживал, – усмехнулся Леон.
– Это не оптимизм, я знаю тебя и знаю, на что ты способен.
– Был способен, теперь уже нет. У меня есть работа, забыл?
– Самое время взять отпуск – сколько ты его не брал?
– Лидия тебя убьет.
Это он подметил верно: вспомнив жену брата, Дмитрий досадливо поморщился. Убить она, конечно, не убьет, но будет путаться под ногами и создавать непростительно много шума. В целом она была ему полезна, она стала тем противовесом, который позволил сделать жизнь Леона нормальной.
Однако иногда она превращалась в препятствие. Вот только…
– Лидии не обязательно знать об этом.
– Великий Гиппократ, ты предлагаешь мне обмануть жену? – с показным ужасом спросил Леон. – Ты, хранитель семейного очага, святой человек?
– И вот опять ты развлекаешься, стоя в метре от трупа!
– Да, но это не попытка оскорбить память покойной Тины, просто так уж вышло, что моя жизнь продолжается. А ты, заметь, противоречишь сам себе. Где же та абсолютная честность между супругами, о которой ты мне постоянно талдычишь? Или она появляется, только когда выгодно тебе?
– Дело вообще не во мне, просто есть цель, которая оправдывает средства. Высшая цель, а не твои сомнительные развлечения! Я верю, что этого урода нужно остановить. Еще я верю, что ты можешь это сделать. Ради этого я готов прикрыть тебя перед Лидией. Ты ведь понимаешь, что на кону?
Леон, вмиг посерьезневший, все понимал.
Тот, кто сделал это с Тиной, непередаваемо жесток и лишен жалости, но само по себе это, увы, не уникально, гораздо важнее кое-что другое.
Он отдал десять тысяч долларов умирающей девушке, зная, что эти деньги привлекут к себе внимание, а значит, к нему уже не вернутся. У него была эта сумма – и она не имела для него такого уж большого значения. Он обладал возможностями, о которых многие моральные уроды, таящиеся в подворотнях, не могли и мечтать.
Он вырезал почку правильно, получается, он образован – и ради этого он и затеял такую опасную игру. Он получал удовольствие от того, что привело бы в ужас нормального человека. Он следил за Тиной, он уговаривал ее, однако при этом остался незамеченным.
Он богат, умен, безумен… и он не остановится. Такие не останавливаются, они просто учатся быть незаметными, но их жертвам от этого не легче.
– Может, я и попытаюсь что-то сделать, – наконец сказал Леон. – Не уверен, что у меня получится.
– Зато я уверен.
– Одной уверенности с твоей стороны мало, раз уж втянул меня
