останусь тут.
– Зачем?
– В кино иду.
– Одна?
– Нет.
– А с кем?
– Ну… со знакомым, – с особым значением произнесла она, и у меня отлегло от сердца.
Значит, появился какой-то ухажер. Это радовало. Личной жизни у нее не было, растила она меня одна, но когда кто-то появлялся, она зачем-то давала мне знать и называла их «знакомыми». Я искренне хотел, чтобы один такой знакомый взял ее замуж и она была бы так счастлива, что забыла бы про непутевого меня.
Мы доели. Я как-то чинно поблагодарил ее за обед и оставил в ресторане допивать вино. На всякий случай спрятался за фикусом снаружи и ждал. Мне было важно увидеть, что ухажер и впрямь придет. Так и было. Зашел какой-то мужчина и подсел к ней. В руках у него был нелепый веник.
«Каллы на похороны приносят, дебил», – почему-то желчно подумал я.
Но дальше подсматривать не стал и побрел вниз.
О ней больше думать не хотелось. Я просто надел наушники.
This was never my world, You took the angel away —
I killed myself to make
Everybody pay[1].
Это пел Мэрилин Мэнсон в такт моему сердцебиению.
Я шел к выходу. Внезапно повеяло знакомой смесью душистых запахов.
«Прованский сад».
Я как раз проходил мимо магазинчика и увидел знакомые цветастые банки и флаконы и суетящихся вокруг клиентов девочек в розовых фартуках. А у прилавка стояла Алина и смотрела прямо на меня. Вдруг она счастливо улыбнулась и помахала.
Я не удержался от ответной улыбки. Ноги продолжали на автомате нести меня вперед, а в голове роились дурацкие вопросы. Ну зайду я, а дальше что?
«Спасибо, Алина, что натерла мне руки кремом, и правда стало лучше. А может, еще чем-нибудь брызнешь?»
Или банальное «как дела?», а потом ступор, потому что в итоге нам окажется нечего сказать друг другу… Из потока этих мыслей меня вывел хлопок по плечу. Один наушник выпал, и я обернулся.
Она стояла позади меня и продолжала улыбаться. Совсем не фирменной улыбкой «Прованского сада».
– Привет! – радостно воскликнула она.
– Салют, – усмехнулся я.
При свете окна, у которого мы замерли, я увидел, что ее волосы отливают рыжиной, а кожа очень светлая.
– Как… как ты? – спросила она, слегка переводя дыхание.
Похоже, бежала за мной.
– Хорошо, – не переставая нервно усмехаться, ответил я. – А ты?
– Отлично, хотя работы навалом… Вчера весь день клеили новые ценники. – И она закатила глаза. – Как маме твой подарок?
– Ну, она еще не пользовалась… Сказала, что красиво упаковано.
Алина лишь посмеялась. Я не мог перестать улыбаться. В ней было что-то светлое. Мне хотелось задать глупый вопрос, что-то вроде: «Можно я буду смотреть на тебя долго-долго?» или «А можно приходить в ваш магазин, чтобы просто увидеть тебя?».
– У меня сейчас перерыв! – сказала она.
– Может, тогда перекурим? –
