ж у воинов и одежды были изрядные, и оружие новехонькое, богато убранное. Что ни воин – богатырь.
Посол великой Хазарии[15] бедности Киева не поверил. Сын тудуна, надзиравшего за сбором налогов в казну кагана[16], Иоанн Ашин с детства приготовлялся к будущей своей службе. Знал, сколь хитра и премудра княгиня Ольга.
Он был крещен, получил христианское имя.
Молился Иоанн Христу, но служил могуществу рода Ашинов[17] и боготворил кровное родство с гуннами. Однако то была половина крови, другая половина, материнская, вязала хазарского посла со всей Киевской землей. Его мать была русская.
Хитрость княгини Ольги изумила, но не рассердила посла. Он прибыл взять дань и затребовать новую.
Тысяцкий[18] Георгий Вышатич водил Иоанна глядеть на товары, входящие в роспись дани. Ярый воск от новоройных пчел. Ярая пшеница. Ярая – смотреть больно – соль. Связки куньих шкурок, бочки меда, бочонки меда ставленого, пьянящего, обильнопенного. Полотно изо льна, все отменное, все по договору. Пенька чесаная, чистая. Одного овса только было приготовлено мало.
Иоанн вскинул удивленно глаза, а тысяцкий развел руками:
– Не уродился овес. Мы ягод сушеных изготовили взамен. Здесь, в мешках, вишня. Здесь груши.
– А где славянская ягода?
– Костяника? Вот, два бочонка.
– Ягоды коней не накормят, – сказал посол, но не отверг предложенного.
– Сам видишь – даем отборное. Себе оставляем, что поплоше.
Посол самодовольно улыбнулся:
– Обилие – удел великих царств.
Погордился, а в душе кошка когтями заскребла: Хазария жила былой славой, могущество кагана тает, как весенний снег.
Перед княгиней Ольгой посол Иоанн выказал всю нарочитую дурь хазарского высокомерия.
Вошел со своими людьми быстро, шапки не снял, не поклонился, сел на лавку. Заговорил первым:
– Мы довольны данью. Все товары, собранные тобой, княгиня, для великого кагана, – превосходны. Но Русь не дает моему повелителю ни золота, ни серебра. И сия скудость для богоподобного кагана Иосифа[19] и для царствующего кендер-кагана Арпада – великое поношение и обида… Мне велено сказать тебе, княгине руссов: дай вместо золота и серебра тысячу синеглазых, златокудрых дев. Не дашь – придем и возьмем, но уже не тысячу, а сколько пожелают наши воины. Волка разумнее накормить, нежели пустить голодным в овин.
Княгиня молчала.
Светлица, где стояло княжеское золотое место, была высока, просторна, напоена светом и запахом солнца.
Ольга сидела возле пустующего трона в деревянном креслице. На ней был венец великой княгини. Платье по вороту шито жемчугом, на шее золотая гривна. На руках всего один перстень, пускавший белые слепящие стрелы лучей.
Небогатый наряд, а вот ножки у княгини были обуты в красные сафьяновые чеботы. В таких византийские василевсы[20] – багрянородные – хаживают.
Положа руку на подлокотник княжеского
