я не знаю, смотря какие фиалки…
– Не фиалки, глупая, греки. – Она еще раз сладко потянулась. – Боже мой, как я рада, что приехала! Я буду наслаждаться каждой минутой, я уже представляю себе это. И зачем только мы живем в Англии, когда могли бы жить здесь? И между прочим, почему Тони живет здесь, а не в Англии?
– Он сказал, что здесь скоро можно будет делать хорошие деньги, когда они построят новое крыло или, если говорить без обиняков, построят гостиницу, которую можно будет назвать настоящей. Я поинтересовалась, есть ли у него самого деньги. Он говорит, что у него слабые легкие[27].
– Хм. На вид он слишком городской, чтобы обосновываться здесь даже на непродолжительное время… разве только из-за beaux yeux[28] хозяина… Тони приехал с ним из Лондона, верно? Что он собой представляет?
– Стратос Алексиакис? Как ты… Ох да, я же не сообщила тебе в письме ситуацию, я и забыла. Скажу только, что он представляется мне очень милым.
– Мм.
– Ты не хочешь прогуляться по берегу? Здесь темнеет очень рано. Я… не прочь прогуляться.
Это была неправда, но то, что мне нужно было сказать, нельзя было говорить под распахнутыми окнами.
– Хорошо, – согласилась она, – только допью чай. Что ты там делала в Чанья, так, кажется, это произносится?
– Не говори «ч», как у нас; это «ха» с придыханием, как в слове «страх»… Ханья.
– Ну и как там?
– О, очень интересно. Есть турецкие мечети.
И еще что нужно сказать о Фрэнсис – ее не проведешь. Я, во всяком случае, не могу. У нее очень большая практика в разоблачении моих маленьких, но не совсем невинных детских обманов. Она взглянула на меня, вытряхивая из пачки еще одну сигарету.
– Так где ты там жила?
– О, такой большущий отель в центре города, я забыла название. Ты куришь одну сигарету за другой, у тебя будет рак.
– Несомненно. – Голос ее уже был заглушен: в этот миг она прикуривала сигарету, потом взглянула на меня сквозь пламя и встала. – Тогда пойдем. Почему на берег?
– Потому что там никого нет.
Она ничего не сказала. Мы выискивали проходы сквозь яркие заросли ледяных маргариток и обнаружили, что неровная, еле заметная тропка вела по галечнику вдоль невысоких скал. Дальше пошел гребень плотного песка, и мы смогли идти бок о бок.
– Я хочу тебе кое о чем рассказать, – начала я.
– О вчерашней остановке в Ханье?
– Ты почти угадала.
– Так поэтому ты и смеялась, когда я сказала, что твои импульсы доведут тебя когда-нибудь до беды?
Я молчала, и она посмотрела на меня искоса, с насмешкой:
– Не мне судить, конечно, но Ханья не кажется мне подходящим местом для легкомысленных похождений.
– Я не была в Ханье вчера вечером! И я не… – Тут я замолчала и глупо захихикала. – Собственно, если подумать, я ведь в самом деле
Здесь в оригинале игра слов:
Прекрасных глаз (фр.).
