печально замер. Она не ответила, и мы устало брели несколько минут молча. Солнце заходило, быстро опускаясь в море, и скалы позади нас погружались в тень. Бриз стих. По другую сторону бухты в гостинице горел свет. Казалось, далеко.
– Ты, конечно, права, – наконец сказала я. – Марк просил меня держаться в стороне, и он имел в виду, что если я не найду Колина…
– Вот именно, ты сама понимаешь. Вот поэтому он и не хочет обращаться к властям, он тебе об этом говорил. Если бы стали задавать вопросы, или если бы Марк и Ламбис явились сюда, или если бы кто-то довел дело до предъявления обвинения, я бы и двух пенсов не дала за шанс парня выжить и рассказать свою историю. Он – заложник.
– Я это понимаю. Во всяком случае Марк мне об этом говорил. Хорошо, Фрэнсис, я не буду лезть на рожон, не волнуйся. Но все равно…
– Что?
– Меня ничто не заставит перестать его разыскивать, ничто. Вести себя осторожно? Как я могу выбросить его из головы.
– Что ж, милая, действуй. Я не понимаю, как бы ты могла остановиться, если бы даже захотела. Это не то, что можно взять и забыть, не карандаш потерять. Все, что ты можешь сделать ради собственного спокойствия, это считать, что он еще живой, и глядеть в оба. И для начала еще вот что: если он живой, его надо кормить.
– Конечно! И чтобы при этом он был не очень далеко. Если не сводить глаз с Софии… Могу поспорить: именно она кормит его… хотя, пожалуй, может быть, и Тони…
Фрэнсис улыбнулась:
– Я ставлю на Софию. И кто бы это ни был, вероятно, ему приходится вставать на рассвете, чтобы его не увидели, и мне просто не представить себе маленького лорда Фаунтлероя, бегущего по росе кормить мальчишку.
– Хорошо, я завтра, как обычно, с утра пораньше пойду купаться около гостиницы и буду держать ухо востро.
– Так и сделай, – сказала Фрэнсис. – Смотри, там сейчас кто-то есть. Это маленькая лодка выходит в море, да? А человек в ней не Стратос Алексиакис?
В быстро сгущающихся сумерках фигура мужчины, склонившегося над маленькой лодкой, теперь причаленной около камней у гостиницы, была трудноразличима. Он забрался в лодку и оттолкнулся, потом занялся чем-то на корме, и вскоре мы услышали треск мотора. Лодка направилась в нашу сторону, придерживаясь берега.
– Я думаю, он, – ответила я. – Он, должно быть, установил навесной мотор… Интересно, куда он направляется?
Мы остановились понаблюдать за ним. Когда он приблизился, мы увидели, что к рулю прикреплен длинный рычаг, который позволил ему управлять лодкой и заглядывать через ее борта в освещенную воду. Огромные лампы на носу пока еще не были включены.
Лодка поравнялась с нами, и он увидел нас. Это был Стратос. Он усмехнулся, помахал рукой, потом перешел на корму. Двигатель замедлил свою работу до тихого пух-пух-пух, и показалось, что лодка дрейфует. Я могла разобрать на ее носу белые буквы: ΨΥΧΗ[29].
– Эгей, привет! – весело прозвучал над водой его голос. – Не хотите со мной?
– В следующий
Психея (
