style="font-size:15px;"> Иначе говоря, если нам удается мотивировать субъекта к осуществлению действия, которое само по себе кажется выполнимым, но которое он не выполнял, потому что в его реальности второго порядка выполнение данного действия не имеет никакого смысла и причины, тогда реализуя это действие субъект испытает нечто такое, что никакое объяснение и никакая интерпретация не смогли бы заставить его увидеть и испытать. И тем самым мы дошли до Хайнца фон Форстера и до его императива: «Если хочешь увидеть, научись действовать».
Бессмысленно говорить о том, что люди могут упорно сопротивляться выполнению подобного действия. Классическим тому примером являются современники Галилея, которые отказывались смотреть в его телескоп, поскольку они знали и не глядя: утверждения Галилея о том, что он видит в телескопе, не могут соответствовать их представлениям об устройстве мира (в их реальности второго порядка это была идея геоцентризма). Помните, «если факты не подходят к теории, тем хуже для фактов»?
Для тех, кто знаком с работами Милтона Эриксона, концепция языка предписаний не представляет собой ничего нового, если не считать ее предназначения. Во второй половине своей профессиональной карьеры Эриксон в целях достижения терапевтического изменения все чаще использовал прямые предписания поведения, не вводя пациента в состояние транса. Будучи настоящим мастером по обходу сопротивления, он оставил нам важнейшее правило: «Изучи и используй язык пациента».
Это тоже является радикальным отклонением от классической психотерапии, в которой на начальном этапе лечения большое количество времени посвящается попыткам обучить пациента новому «языку» – системе понятий той школы терапии, к которой относится терапевт. Только когда пациент начнет мыслить в терминах этой эпистемологии, формируя на ее основе представления о самом себе, своих проблемах, своей жизни, – в результате, таким образом, структурированной работы можно будет добиться терапевтических изменений. Что и говорить, подобный процесс может занять много времени. В гипнотерапии имеет место обратное явление; терапевт изучает язык пациента, его конструкцию реальности (как мы сегодня можем это назвать) и затем дает внушение на этом же языке, сводя таким образом сопротивление (и затраченное время) до минимума.
Изучение языка предписаний – за пределами его использования в терапии – мы находим в работах австрийского философа Эрнста Малли. В своей книге Grundgesetze des Sollens (1926) Малли развил теорию желаний и предписаний, которую он назвал «деонтической» логикой. Другой важный вклад в развитие этого предмета можно найти в работе британского философа Джона Л. Остина (Austin J.L., 1962). В своих знаменитых Гарвардских лекциях (1955) он выделил определенную форму коммуникации, которую назвал «перформативным[6] речевым актом» («Performative speech acts») или «перформативным высказыванием» («Performative sentences»). «Термин перформативный может быть использован множеством способов
