жалкие остатки богатого когда-то набора запчастей. Трудные времена нынче, редуктор для мотоколяски и тот не сыскать, хоть колесом катай, хоть спицей ковыряй! Он сердито смахнул с верстака в ящик мелочёвку, переложил на наковальню ржавую рессору и поехал поглядеть, кто там на площади додумался дрова рубить спозаранку. Умышленно бортанув коляску замешкавшегося у него на пути ахта-подмастерья, он выехал из кузницы.
На площади плотники шустро сооружали эшафот. Уже вкопали столб для колеса и теперь сколачивали помост для особо важных персон. Один из ахтов, перегнувшись в трёхколёсной коляске, вырубал топором колья зловещего вида, другой собирал их и как дрова скидывал в кучу. Двое других, уперевшись скошенными лбами в здоровенную деревянную колоду, закатывали её на эшафот. Руками они вращали колёса своих колясок, но шины проскальзывали, и ахты буксовали.
– Боком, боком же надо, – простонал Гоша. – Вот ведь тупые.
Он не заметил, как к нему бесшумно приблизилась тётя Шура и пихнула его коляску совсем так же, как он только что толкнул своего подмастерья.
– А ты бы, Гошенька, помог, – зло сказала тётя Шура. – Советом или ещё лучше делом. Ты у нас леб мастеровитый.
– А я-то чего? – сразу испугался кузнец.
– Ты ничего. Все вы ничего. – Тётя Шура внимательно посмотрела на лебов, собравшихся на улице. Многие опустили глаза. Тётя Шура дёрнула джойстик управления и, подлетев чуть ли не на метр, умчалась через площадь, разметав опилки и стружки. Ахту-плотнику запорошило глаза, и он радостно рассмеялся.
– Ишь газует, – одобрительно сказал Гоша. – Завтра прилетит аккумуляторы заряжать.
Он выехал на середину улицы, покрутился, выбирая лучшую точку обзора, ещё раз оглядел площадь, спросил:
– А это чё вообще-то?
– А это Тапка колесовать будут, – мрачно ответил Коля-кондитер.
– Тапка? – поразился Гоша. – Зашибись! Последнего толкового шагателя угробить собрались. Кто ж останется? Башмак? Молодой ещё. Ну заведующие, вот же затейники…
– Ты бы потише про заведующих, – тихонько сказал Коля.
– Иди лепи пироженки «картошка», – презрительно ответил кузнец.
К собравшимся, нарочно громко пыхтя, на костылях подошёл стражник. Все посторонились, отъехали, но он остановился, достал платочек, промокнул потный лоб. Скучающе стал рассматривать лебов. Гоша начал потихоньку задом въезжать обратно в кузницу.
– Правильно, – одобрил стражник. – И вы, верноколёсные, разъезжались бы. Ничего пока тут интересного нет. Когда интересное начнётся, позовут. Во имя Колеса! – рявкнул он напоследок, и лебы, замахав ладошками, залопотали:
– И Обода, и Обода…
Улица быстро опустела, только скрип колёс ещё долго слышался со всех сторон.
– А ты обожди, – сказал стражник кузнецу. – После дежурства тележку свою в участке заберу, к тебе заеду. Ось надо поменять.
– Нету осей, – сокрушённо
