не твоя забота! – прикрикнул Завадский. – Как со Спицами разговаривать, предоставь мне решать. От тебя требуется за Обод сходить и съёмку сделать.
– Ну что ж, можно и сходить, – степенно заявил Башмак, хотя внутри у него всё замерло от перспективы выйти в большой мир. Может, реку повезёт увидеть. Или гору. – Тем более у меня и карта есть!
И он важно выложил на стол карту с тайными тропами.
– Балбес ты всё-таки, Башмак. – Завадский с жалостью посмотрел на шагателя. – По этой карте Тапок ходил. И его повязали.
– Да, – сказал Башмак обескураженно. – Это я не подумал.
– Я вот чего не понимаю, – сказала Аня. – Кто его повязал? Ведь не стража заведующих на костылях в пески прискакала! Шагателя могли задержать только другие шагатели.
Тапок от души веселился, глядя на толпу лебов, собравшихся под окнами изолятора. Мастеровые съезжались тихо, как бы по делу, но о делах никто не разговаривал, все поглядывали на шагателя, выглядывающего из-за решётки. Охранявший Тапка ахт попытался укатить за стражниками, но ему под колёса бросили бревно, и он раз за разом пытался форсировать препятствие, не догадываясь его объехать.
– Эдак над безмозглыми только детишки издеваются, – сказал Тапок, – а тут, кажись, люди взрослые все собрались. Зачем пожаловали, верноколёсные? Чем обязан таким вниманием?
Мастер Гоша огляделся по сторонам, подъехал ближе и спросил:
– Брешут про тебя, или правда ты к Ободу ходил?
– Кузнец, а ты не боишься, что тебя за такие вопросы рядом со мной на колесе вздёрнут? – Тапок очень похоже спародировал Александра Борисовича, когда он, проповедуя, грозил пастве карами Колеса за неприлежность в обрядности.
– Опасаюсь, конечно. – Гоша почесал лысину и вздохнул. – Но вот только верноколёсные очень интересуются, что такого ты там увидел, если Спицы тебе так шустро решили рот заткнуть? Ведь казней с дней Гнева не проводили…
– А тебя, значит, уполномочили за всех отдуваться? Сами-то ссут, в сторонке ёрзают.
– К чему же всем на плаху иттить? – резонно заметил кузнец.
– Мудр народ, – рассеянно сказал Тапок, над чем-то напряжённо размышляя. Ах вы суки, подумал он. Я вас самих на колесе растяну. Он очень чётко понял, как ему спастись. Важно было не переиграть. Он принял скорбный вид и продолжил: – Молодцы какие! Сообразили, что не хотят Спицы, чтобы я правду поведал.
– Ну, мы, само собой, не такие башковитые, как благородные ары, в шахматы не играем, но соображалка кой-какая всё же имеется, – довольно ответил Гоша и тут же заинтересовался: – А про какую правду ты речь ведёшь?
– Истину! – завопил шагатель так, что лебы отпрянули, а Гоша аж сгорбился в кресле. – Истину узрел за Ободом!!! Чуть не сгинул в Запретных землях! В глаза смотрел демонам пустоши, и пекло мрака опалило душу мою.
Он рванул на груди рубаху и замотал башкой, застонал, зажмурился. Понятно стало, что мучается человек,
