знает как держалась на плаву
Посудина из пятистопных блоков.
…И берег померещился далеко.
* * *
О Смерть! – Кропотливое таянье тел.
Со звезд на траву перекинутый мост.
Зачем мы себе на дверном косяке
Ее отмеряем невидимый рост?
Семейные фотоальбомы листая,
Галопом по судьбам коротеньким шпаря,
Зачем мы на память другим составляем
Ее родословной несметный гербарий?..
* * *
Как отсутствует край у земли,
Так и жизнь Господь Бог округлил.
Смерть пространственной из временной
Дух единственно делает мой.
То есть область сия для меня
Достижима в течение дня.
Стоит лишь пересечь океан,
Чтобы стал очевидным обман.
Ведь ковбою, пасущему скот,
Что я мертв, и в башку не придет.
Захочу и, допустим, к утру
В водах Рио-Гранде я умру,
А к закату в березовый лес
Возвращусь – и пойму, что воскрес.
Пусть за сутки испортится плоть.
Мне другую накинет Господь,
Той, истлевшей, вчерашней, сродни.
Нет конечностей. Души одни.
Блюз городских подземелий
Тень твоя утратится, когда
Эскалатор ты переплывёшь
И, что метрополитен, поймёшь,
Связывает с адом города.
В миг один за мизерную плату
Древним обездоленным героем
Ты сойдешь во мрак, на дно земное, –
И никто не ощутит утрату.
А потом в другом конце столицы
Без малейшего усилья духа
Возродишься, в тьме найдя проруху, –
И никто сему не удивится.
Зная назубок названья станций,
С важностью почище театральной,
От ближайших мест до самых дальних
Ты привык аидом добираться.
Ты доволен этим мрачным краем,
Весь его приняв в свои объятья,
Не воспринимая как проклятье
Невозможность сообщенья раем.
* * *
Снова дождь. И пасынки никнут к окнам,
Думая: «Как хорошо куковать в тепле,
Жить под тучами, как под мечом Дамокла,
И ничего, кроме туч, не ждать на земле!»
Снова дождь. И дети бегут по лужам
К дому, над которым витает дым,
К маме, которая приготовила ужин,
По дороге к счастью, ведомой им.
Снова дождь. И старикам не заснуть,
Чьи колени тем несноснее ноют,
Чем прошедшее
