Ты должна понимать хотя бы это.
– Должна? А я вот, представь, не понимаю. Потому что, если бы тебе не было наплевать, ты бы уже приехал домой, а не направлялся в гости к убийце, который для тебя важнее всего на свете, даже твоей семьи.
– Карен, я должен был поехать, – сказал Эйнсли уже много тверже. – У меня не было выбора. Не было, и все!
Она промолчала, Эйнсли продолжил:
– Послушай, я постараюсь вылететь из Джексонвилла или Гейнсвилла и присоединюсь к вам уже в Торонто. Только захвати мой чемодан.
– Но мы должны лететь все вместе – ты, я и Джейсон. Мы одна семья! Или ты забыл об этом?
– Перестань, Карен!
– О таком пустяке, как день рождения моего отца, я вообще молчу. А ведь ему семьдесят пять, кто знает, много ли еще отпущено. Но все это не в счет, не имеет значения в сравнении с этим Зверем. Ты его так называешь? Это животное тебе действительно важнее всех нас!
– Неправда!
– Докажи! Где ты сейчас?
Эйнсли поискал было глазами дорожный указатель, но потом помотал головой:
– Нет, Карен, я не могу повернуть назад. Жаль, что ты не хочешь понять меня, но решение принято.
Карен опять немного помолчала, а когда снова заговорила, голос ее срывался. Эйнсли чувствовал, что она сейчас заплачет.
– Господи, что же ты с нами делаешь, Малколм…
Он не нашелся сразу подобрать нужные слова и услышал щелчок – она положила трубку. Со вздохом Эйнсли отключил мобильный телефон. Сразу пришли в голову покаянные мысли о том, как часто он и раньше расстраивал Карен, когда приходилось ставить во главу угла служебный долг. Припомнились слова, которые бросила ему Карен неделю назад: «Малколм, так дальше продолжаться не может». Он отчаянно надеялся, что она сменит гнев на милость и на этот раз.
В машине воцарилось молчание. У Хорхе достало такта не нарушать его. В конце концов Эйнсли мрачно сказал:
– Моя жена нарадоваться не может, что вышла замуж за полицейского.
– Сильно рассердилась? – сочувственно спросил Хорхе.
– Вне себя, хотя я никак не возьму в толк, с чего бы, – криво усмехнулся Эйнсли. – Вся моя вина лишь в том, что я испортил семье отпуск, потому что мне надо встретиться с убийцей, который утром будет мертв. На моем месте любой добропорядочный отец семейства поступил бы так же, верно?
– Но ведь вы работаете в отделе убийств, – пожал плечами Хорхе. – Есть вещи, от которых мы не можем отказаться. Посторонний не всегда это поймет… Нет, я лично никогда не женюсь, – резюмировал он решительно.
При этом Хорхе вдруг резко нажал на акселератор и обошел слева одну машину, подрезав при этом другую. Ее водитель возмущенно засигналил.
– Осторожнее, ради всего святого! – зарычал Эйнсли. Затем он повернулся и взмахнул рукой в надежде, что обиженный водитель воспримет этот жест как извинение. – К смерти приговорен Дойл, а не мы с тобой, – сказал он уже более спокойно.
