ему Хеберстейн. – Всякий раз сиденья в машине были обиты металлической плетенкой. Я предвижу, что мы получим еще немало таких писем…
– Но вы же проверяли материю. – Бретт вернул ему папку с письмами. – Что показала проверка?
– Штука-то совсем простая – беда в том, что никто раньше об этом не подумал. Вы садитесь в машину, материя растягивается, и составляющие ее нити разъединяются. Это, конечно, вполне нормально, только в данном-то случае разъединяются металлические нити, что тоже не так страшно при условии, если у вас не норковое манто. А вот если у вас мех, то волоски попадают между металлическими нитями. Вы встаете, нити смыкаются и выдирают попавшие между ними волоски. И трехтысячное манто можно выбрасывать после одной поездки вокруг квартала.
Бретт усмехнулся.
– Если об этом станет известно, то все женщины нашей страны, у кого есть старое норковое манто, отправятся кататься на наших машинах, а затем потребуют от компании возмещения убытков.
– Это не смешно. В штабе уже паника.
– Ткань сняли с производства?
Хеберстейн кивнул:
– С сегодняшнего утра. Поэтому мы ведем сейчас опробование новых тканей. Естественно, называется это «испытание на норку».
– А что будет с машинами, где сиденья уже обиты этой тканью?..
– Одному Богу известно! К счастью, об этом не у меня будет болеть голова. Я слышал, что это уже дошло до председателя совета директоров, а наш юридический отдел, насколько мне известно, тихонько утрясает все претензии. Всем ясно, что могут быть ведь и фальшивые претензии, но лучше заплатить, лишь бы не сорвать крышку с котла.
– Крышку из норки?
– Избавьте меня от ваших шуточек, – невесело заметил заведующий лабораторией. – Обо всем этом вы должным путем узнаете, но я считал, что вам – и еще кое-кому – не мешает уже сейчас быть в курсе дел из-за «Ориона».
– Спасибо. – Бретт задумчиво кивнул. Да, конечно, придется менять обивку в «Орионе», правда, это не его забота. И все же он был благодарен Хеберстейну за информацию.
Придется ему в ближайшие же дни заменить машину или перебить сиденья. Дело в том, что они обиты металлической плетенкой, а в будущем месяце он собирался подарить кое-кому ко дню рождения норковую шубу и вовсе не хотел, чтобы она тут же была испорчена. В шубе этой будет ездить в его машине Барбара.
Барбара Залески.
6
– Папа, – сказала Барбара. – Я дня на два задерживаюсь в Нью-Йорке. Хотела тебя предупредить.
В телефоне отчетливо слышался грохот завода. Барбаре пришлось подождать несколько минут, прежде чем телефонистка разыскала Мэтта Залески, и сейчас он говорил с нею, видимо, стоя где-то неподалеку от конвейера.
– Почему? – услышала она вопрос отца.
– Что почему?
– Почему ты задерживаешься?
– Да так, обычные дела, – весело ответила она. – Клиенты вынуждают
