парикмахерской. Она рукой подправила прическу – ничего, сойдет. Пальцы ее наткнулись на темные очки, которые она несколько часов назад сдвинула наверх, да так и забыла снять, и вдруг вспомнила, как слышала недавно, что темные очки надо лбом указывают на принадлежность женщины к чиновничьему миру. А собственно, что тут такого? И она оставила на месте очки.
– Послушай, папа, мне уже надо бежать, – сказала Барбара. – Не мог бы ты оказать мне услугу?
– Какую?
– Позвони Бретту. Извинись за меня и скажи, что наша встреча сегодня отменяется. Если он захочет, пусть позвонит мне попозже в отель «Дрейк».
– Вот уж не знаю, смогу ли я…
– Конечно, сможешь! Ты же прекрасно знаешь, что Бретт – в центре моделирования, поэтому тебе надо лишь снять трубку внутреннего телефона и набрать номер. Я не прошу тебя любить его, я знаю, он тебе не нравится, и ты не раз давал это понять нам обоим. Я прошу тебя лишь передать ему мои слова. Тебе, может, даже и не придется говорить с ним самим.
Она не сдержалась, и голос ее зазвучал раздраженно: опять отец заупрямился, а сколько таких неприятных разговоров у них уже было!
– Хорошо, – буркнул Мэтт. – Я это сделаю. Только не горячись, пожалуйста.
– Ты тоже. До свидания, папа. Береги себя – увидимся в конце недели.
Барбара поблагодарила секретаршу, чьим телефоном она воспользовалась, и соскользнула с края стола. Она была высокая, длинноногая, с отличной, тоже унаследованной от матери, фигурой: по-славянски аппетитной, говорили некоторые, и вызывавшей неизменное восхищение мужчин.
Звонила она домой в Детройт с двадцать первого этажа небоскреба на Третьей авеню, где три этажа занимала нью-йоркская контора агентства Осборна Дж. Льюиса – в обиходе Оу-Джи-Эл, – одного из крупнейших в мире рекламных агентств со штатом приблизительно в две тысячи человек. При желании Барбара могла бы спуститься этажом ниже, где, как кролики в клетках, в тесноте сидели сотрудники, и позвонить в Детройт из одной из комнатушек без окон, величиною с чулан, которые предназначались специально для приезжих сотрудников вроде нее. Но проще было не спускаться, а звонить с того этажа, где проходило совещание. Этот этаж был отведен для клиентов. Здесь же размещались бухгалтерия и начальство в роскошно обставленных, светлых кабинетах, где на стенах висели подлинные Сезанн, Уайет или Пикассо, а в стены были встроены бары, которые выдвигались или же оставались закрытыми сообразно тщательно изученным вкусам клиентов. Даже секретарши работали здесь в более благоприятных условиях, чем самые лучшие творческие специалисты этажом ниже. В какой-то степени, думала порой Барбара, агентство напоминало римскую галеру – с той разницей, что здесь «обитатели трюма» поглощали ленчи с мартини, вечером отправлялись домой, а если занимали достаточно высокое положение, то иной раз заглядывали и сюда, наверх.
Барбара заспешила по коридору. В строго обставленной детройтской конторе, где она в основном
