оставалась Хуанита Нуньес, которая по-прежнему все отрицала, упорно настаивала на своей невиновности и отказывалась пройти проверку детектором лжи.
Подобное упрямство лишь усиливало подозрения, однако вот что сказал Эдвине один из агентов ФБР: «Мы можем подозревать ее сколько угодно, но у нас нет ни малейших доказательств ее вины. Что же касается денег, то даже если они спрятаны у нее на квартире, для получения ордера на обыск нам нужны серьезные улики. У нас же нет никаких. Разумеется, мы будем за ней следить, но это не та слежка, какую ФБР устанавливает в других случаях».
Сегодня агенты ФБР снова будут в банке, но вряд ли им удастся продвинуться дальше.
Администрации банка ничего другого не оставалось, кроме как уволить Хуаниту Нуньес с работы. Эдвина решила, что сделает это сегодня. Но от такого финала никому легче не станет.
Эдвина сосредоточилась на еде – омлете и гренках, – которую только что подала горничная. Льюис сидел напротив, уткнувшись в «Уолл-стрит джорнэл», и, как обычно, ворчал по поводу очередной глупости, допущенной Вашингтоном. Сверкая глазами поверх полукруглых очков в металлической оправе, Льюис Д’Орси швырнул газету на пол, где уже валялись просмотренные «Нью-Йорк таймс», «Чикаго трибюн» и лондонская «Файнэншл таймс».
Эдвина листала «Крисчен сайенс монитор».
С виду Льюис был тщедушным человечком, напоминавшим ивовый прутик, – можно было подумать, что это следствие недуга или недоедания, на самом же деле он не страдал ни тем ни другим. Его худое, почти изможденное лицо полностью соответствовало фигуре. Иногда Льюис подшучивал над своим тщедушием. Он стучал пальцем по лбу и приговаривал: «Природа обделила меня мускулатурой, зато с лихвой восполнила этот недостаток здесь». Что было поистине верно – даже недруги признавали его блестящий ум, особенно когда дело касалось финансов.
Он издавал частный дорогостоящий «Деловой листок», предназначавшийся для узкого круга подписчиков в США и за рубежом; бюллетень содержал информацию относительно выгодного помещения денег; кроме того что он обеспечивал Льюису высокий уровень жизни, он служил еще чем-то вроде копья, которым Льюис пронзал правительства, президентов, премьер-министров и политиков, проводивших неуклюжую финансовую политику. С точки зрения Льюиса, она почти всегда была именно таковой.
«Если вы поставили перед собой цель сделать деньги, – говорила Эдвина, – то обратитесь за советом к Льюису». Он не раз доказывал ее правоту – те, кто следовал его рекомендациям, бывали щедро вознаграждены. В последнем выпуске «Делового листка» он писал: «Доллар США – когда-то гордая и честная валюта – доживает свой век, как и нация, которую он представляет. Благодаря безумию финансовой политики, проводимой несведущими и продажными политиканами, сосредоточенными на собственном пупке и на результатах выборов, нас постиг финансовый кризис, из которого нет выхода.
Если у вас есть доллары, оставьте себе на такси, еду и почтовые марки. Да еще на билет до какой-нибудь более благополучной
