style="font-size:15px;"> Хотя у всех четверых были одинаковые права на Иветту, Георгос испытывал к ней какие-то собственнические чувства, основанные на привязанности. Вместе с тем он презирал себя за неспособность соответствовать тому пункту «Революционного катехизиса» (приписываемого двум русским, Бакунину и Нечаеву, жившим в девятнадцатом веке), который, в частности, гласил:
«Революционер – потерянный человек. У него нет собственных интересов, чувств, привычек, вещей… Все в нем поглощено единственным и исключительным интересом, одной мыслью и одной страстью – революцией…
Он разорвал всякие связи с гражданским порядком, с просвещенным миром и всеми законами, конвенциями и… с этикой этого мира.
Все теплые чувства семейной жизни дружбы, любви, благодарности и даже чести должны в нем замолчать… Днем и ночью им должна владеть только одна мысль и только одна цель: беспощадное разрушение…
В характере настоящего революционера нет места для какого бы то ни было романтизма, сентиментальности, воодушевления или соблазна…
Всегда и везде он должен становиться не тем, кем его делают собственные склонности, а тем, что созвучно общему интересу революционных требований».
Закрывая дневник, Георгос подумал, что боевое коммюнике с его справедливыми требованиями должно в течение дня поступить на одну из радиостанций города.
Как обычно, его оставят в каком-нибудь безопасном месте, а затем позвонят на радиостанцию и сообщат об этом. Эти идиоты с радио будут из кожи вон лезть, чтобы заполучить такую информацию.
Георгос с удовлетворением подумал, что коммюнике займет достойное место в вечернем выпуске новостей.
– Прежде всего, – начала Лаура Бо Кармайкл, когда они заказали напитки – мартини ей и «Кровавую Мэри» Ниму Голдману, – я бы хотела сказать, что сожалею в связи с кончиной вашего президента, мистера Фентона. Я не знала его, но все произошедшее постыдно и трагично. Других слов и не подобрать. Надеюсь, что ответственные за это будут найдены и наказаны.
Председатель клуба «Секвойя» Лаура Бо Кармайкл была стройной худощавой дамой далеко за шестьдесят, темпераментной, с пытливым пронизывающим взглядом. Стиль ее одежды отличался строгостью, причем она носила туфли без каблуков. Волосы она коротко подстригала, словно опасаясь подчеркнуть свою женственность. Наверное, это связано с тем, подумал Ним, что, будучи одним из первых физиков-атомщиков, Лауре Бо Кармайкл пришлось трудиться в такой области, в которой тогда доминировали сплошь мужчины.
По предложению Нима они встретились, чтобы пообедать в со вкусом оформленном ресторане отеля «Фэрхилл». Эта встреча произошла на полторы недели позже, чем он планировал, из-за суматохи, вызванной последними взрывами на «ГСП энд Л», что только добавило ему работы. Тщательно продуманные меры безопасности, в разработке которых
