для которых прибыль важнее сохранения природных богатств. Если бы вы бережнее относились к этим ресурсам, их хватило бы на полвека больше.
Ним скорчил гримасу.
– Мы лишь удовлетворяли общественные потребности. Но это так, кстати. Я говорю о суровых фактах. Как использовался природный газ, это уже история. Что было, то было. Давайте перейдем ко второму пункту. – И он загнул два пальца на руке. – Это нефть. В недрах еще есть огромные нетронутые запасы. Но если их проедать, как это происходит сейчас, уже к концу века придется выскребать дно нефтескважин. И это время уже не за горами. Кроме того, нельзя забывать, что все промышленные страны свободного мира оказываются во все большей зависимости от импорта нефти, и это делает нас уязвимыми для политического и экономического шантажа. А если в один прекрасный день арабы захотят дать нам пинка под зад? – Он сделал паузу и добавил: – Конечно, мы можем перейти на газификацию угля, как это делали немцы во время Второй мировой войны, однако политики в Вашингтоне получают куда больше голосов избирателей, обливая грязью нефтяные компании во время телевизионных слушаний.
– Вы явно обладаете даром убеждения, Ним. Вы никогда не думали выдвинуть свою кандидатуру?
– Может, начать с клуба «Секвойя»?
– Пожалуй, не стоит.
– Ладно, – сказал он. – С природным газом и нефтью разобрались. Теперь на очереди атомная энергетика.
– Неужели это так обязательно?
Он с любопытством посмотрел на нее. При слове «атомная» лицо Лауры напряглось. Так бывало всегда. В Калифорнии да и в других местах она пользовалась известностью как страстная противница атомных электростанций. Дело в том, что Лаура участвовала в «Манхэттенском проекте» времен Второй мировой войны, когда были созданы первые атомные бомбы. Поэтому ее мнение уважали и к ней прислушивались.
– Это слово для вас до сих пор как кинжал в сердце, не так ли? – проговорил Ним, отведя от нее взгляд.
Принесли обед, и, прежде чем ответить, Лаура подождала, пока уйдет официант.
– Думаю, вы способны меня понять. В моей памяти все еще встает грибовидное атомное облако.
– Да, – проговорил он тихо. – Думаю, мне вас нетрудно понять.
– Сомневаюсь. Вы были тогда слишком молоды и не помните. Вы не были с этим связаны, как я.
Она старалась контролировать свои эмоции, но Ним почувствовал в ее голосе незатухающую боль мучительных переживаний. Молодым ученым Лаура подключилась к проекту по созданию атомной бомбы за полгода до Хиросимы. Тогда она мечтала войти в историю, но после того, как была сброшена первая бомба под кодовым названием «Малыш», она испытала душевные страдания. Однако чувство собственной вины и презрения к самой себе она ощутила уже после Хиросимы, когда вторая атомная бомба под кодовым названием «Толстяк» поразила Нагасаки. Но никто не услышал от нее ни слова протеста. Хотя эти события разделяли всего три дня, своим протестом она все равно не могла бы помешать бомбардировке Нагасаки и спасти
