Колин снова вспомнил ее замечание насчет его глаз и снова задался вопросом, была это ловушка или истинное мнение леди Ариадны. Надо признать, она была странным образчиком женского пола. Как и в свою бытность морским офицером, так и ветеринаром Колин не сталкивался ни с чем подобным. Как правило, женщины определенного сорта держались вызывающе, в то время как приличные женщины соблюдали условности.
Поступки леди Ариадны нельзя было отнести ни к той, ни к другой категории. Они были смелы, но не безнравственны.
Возможно, она просто точила свои коготки на том, кого считала безобидной жертвой. Возможно, пыталась отплатить за потерю внушительной суммы денег и за то, что вынуждена в чем-то ему подчиняться. В любом случае Колин не собирался становиться мишенью для проказ, которых у прекрасного пола в запасе великое множество. Он дал себе слово отплатить леди Ариадне той же монетой.
Однако в данный момент леди была далека от того, чтобы намеренно дразнить его, хотя бедра их соприкасались и лицо ее оставалось очень близко от его лица. Оно дышало сейчас простодушным нетерпением ребенка, увидевшего в магазине красивую игрушку и пожелавшего заполучить ее.
– Ну же, доктор, передайте мне вожжи! Вы уже правили, теперь моя очередь!
– Позже.
– Когда это?
– Когда выедем из Лондона. Там не такая сутолока, вот и будете править как вам заблагорассудится. Это ведь не то что ездить верхом.
– Послушайте, это в конце концов моя лошадь, и я прекрасно управляюсь с ней!
– Ну, раз так… – Колин пожал плечами и передал ей вожжи.
Восторженное выражение тут же исчезло с лица девушки. Сила ее рук не шла ни в какое сравнение с силой Колина, а опыта не было вовсе. Шареб сразу ощутил слабину и рванулся вперед, так что ей пришлось уцепиться в вожжи изо всех сил. Вместо мягкого тормозящего натяжения жеребец теперь чувствовал сопротивление, на которое инстинктивно ответил тем, что удвоил усилия. Леди Ариадне пришлось упереться ногами, чтобы не вылететь с сиденья. Костяшки пальцев у нее совершенно побелели, грубая кожа вожжей впилась в ладони до боли.
– Славный сегодня денек, не правда ли? – беззаботным тоном заметил Колин, притворяясь поглощенным сменяющими друг друга видами.
– Чудесный! – едва выдавила леди.
– У вас не осталось пирожков?
– Мужчины! – процедила она сквозь зубы. – Только о еде и думают!
Он усмехнулся. Сколько раз в прошлом ему, да и многим другим из тех, кого она заклеймила собирательным понятием «мужчины», приходилось надолго забывать о еде.
Но что могла знать об этом аристократка? Что она вообще знала о жизни? Своенравная, смелая – и наивная. Должно быть, ей и в голову не приходило, как он реагирует на ее близость.
Черт возьми, а ведь он и в самом деле… эдак, пожалуй, скоро станет заметно! И как прикажете в таких условиях коротать время до Норфолка?
Колин
