style="font-size:15px;"> – Потому что тогда у любого, кем ты занимался, было что терять. Сейчас – нам всем терять нечего. И им – тем более.
Димыч угрюмо промолчал, потому что знал, что я прав.
– Ты понимаешь, что скорее всего своими разговорами про атаку на рабовладельцев как раз вы и вызвали ответную движуху?
– Нет, ну а что – так, что ли, все это оставлять?
Да как сказать…
Я рабов не покупал и не продавал, и если получалось карать тех, кто их покупал и продавал – то карал, и карал жестоко. Но я и не думал замахиваться на систему в целом. По мне – важнее всего было создать какую-то устойчивую систему в рамках нашего социума, исходя из того, что мы реально можем, на что хватает людей и ресурсов. А нам реально не хватит людей, кроме как на Удмуртию плюс какие-то куски соседних регионов – Пермь, Вятка, Татарстан. Ну нет сил. Самое страшное – что нет. И как только мы освоимся, поднакопим сил, соберем под свое крыло тех, кого сможем – вот тогда можно будет замахиваться на что-то большее.
Но по здравом размышлении я понял, что и Анатолий Иванович в чем-то прав. Никто не будет ждать, пока мы окрепнем и укрепимся. Скорее попытаются сделать все, чтобы уничтожить. Чем крепче мы будем – тем больше найдется желающих против нас дружить. Таковы законы этого мира, которые со дня Катастрофы ни разу не изменились. И если так – то не разумнее ли и в самом деле ударить первыми.
– Ты Элинке подарок привез?
Мне вдруг стало очень стыдно. Как-то не умею я «жить для двоих».
– Нет.
– Давай заедем.
– Спасибо.
– Да не за что. Я знал, что ты не подумаешь…
Вечером, точнее ночером, как сейчас говорят, мы усталые и счастливые пили чай, Элинка рассказывала о византийских интригах в сфере здравоохранения, а я не мог сосредоточиться на том, что она говорит – я продолжал думать.
В чем смысл той бойни на Воткинском шоссе? Самый очевидный – сплотить против нас всех или что-то другое? Насколько в теме менты? Спросить Мешка? С учетом того, что он меня на Воткинское шоссе и возил?
С другой стороны – кто Мишке Новосельцев, и кто – я? А хрен его знает, сейчас все с ног на голову встало, да и до Катастрофы не легче было. Ни в ком нельзя быть на сто процентов уверенным, понимаете? Ни в ком и ни в чем.
Если менты в теме – то худо дело. Поскольку армии у нас не было, они у нас главные силовики. А за многими грязь еще с давних времен тянется, равно как и связи с корешами из других регионов. А я замечаю, мотаясь на торг, что немало их выжило. Конечно, смертность запредельная, потому что в самом начале, как только поступал вызов, что кто-то там ходит и людей кусает, выезжал наряд полиции. Но с другой стороны – давайте не будем путать хрен с пальцем, а патрульного с опером из шестой ОРЧ к примеру. Первый-то скорее всего относительно честный – где ему хапнуть? А вот второй…
И понятно, что погибали в первую очередь как раз первые, а вторые многие вовремя поняли, чем что пахнет, со стволами пересидели, а потом объявились. Уже со связями, с навыками,
