был остановлен возгласом последней:
– Пресвятая Владычица! Сколько пыли на твоем камзоле, сразу заметно, что негодяи монахи держали тебя вдали от женщин! – И с этими словами она принялась старательно чистить одежду Аллена. – Ты симпатичный малый, приятно было поболтать с тобой. Можешь теперь поцеловать меня. Вот так, хорошо.
Надо заметить, что в те добрые старые времена поцелуй считался обычным знаком приветствия, но Аллен целовал женщину впервые, и кровь прилила к лицу юноши, в висках застучало, потемнело в глазах. Когда он возвращался с платьем к несчастному одураченному Питеру, его мучил вопрос, что сказал бы аббат Бергхерш, узнав о его поступке. Взволнованный этими мыслями, Аллен не заметил, как приблизился к Питеру, застав того в высоком вереске совсем уже без рясы, в одной шерстяной рубашке и кожаных башмаках. Питер топал ногами и кричал в десять раз пуще прежнего, а вдали виднелась фигура убегающего человека с шапкой рыжих волос, прижимавшего что-то к груди и дико хохотавшего на весь лес.
– Смотрите! – вопил несчастный Питер. – Вы будете свидетелем! Я его упрячу в Винчестерскую тюрьму, он меня оставил нагим, хуже нищего. Теперь ему принадлежит все – плащ, куртка, панталоны, но он наверняка скоро придет и за этим! О господи! Ради всего святого давай скорее мне платье. Теперь сам папа с легионом кардиналов не выманит его у меня. Проклятие! Едва ты ушел, как этот откормленный рыжий детина прибежал и говорит, что не подобает духовной особе ходить в кожаной куртке и оставлять свое благочестивое одеяние в руках грешника. Он ушел, мол, только для того, чтобы дать мне спокойно помолиться; но едва я успел снять с себя этот балахон, как он вырвал его у меня из рук и бросился бежать, дико хохоча.
Наш юный путник, несмотря на нечеловеческие усилия, прилагаемые им, чтоб сохранить серьезность, при виде этого маленького красного человечка, оставшегося почти что голым и наполняющего воздух проклятиями в адрес веселого брата Джона, – не выдержал и стал неудержимо хохотать, чем привел бедолагу суконщика в еще большее отчаяние.
Несчастный строго и печально посмотрел на него и, поклонившись с забавной учтивостью, удалился. Аллен вытер слезы, выступившие у него на глазах от смеха, и пустился в дальнейший путь.
IV. Как саутгемптонский управляющий прикончил двух бродяг
Хотя проселочную дорогу, по которой энергично шагал юноша, нельзя было причислить к большим дорогам, соединяющим торговые города и полным снующего взад и вперед народа, тем не менее время от времени ему попадались навстречу различные люди или обгоняли навьюченные всяким скарбом мулы и лошади. Однажды к нему пристал нищий, который жалобными голосом уверял, что умрет с голоду, если Аллен не подаст ему милостыню. Молодой человек, еще в аббатстве предупрежденный монахами не верить этим дорожным прощелыгам и обманщикам, быстро прошел мимо нищего. Да и смешно было бы поверить человеку, у которого из сумки торчит часть бараньей ноги. Нищего, очевидно, оскорбил
