на секунду
Мою любовь, летящую к тебе?
Адвокат Орлеанской девы
Пишите пасквиль на неё!
Обман всё и пустая мука.
Напрасно вы, скупое вороньё,
Во лжи пытаетесь перекричать друг друга.
Как глотку рвёте, шея уж скрипит.
Услужливость в агонии не ваша.
По голосу определяют вид
И родословную, загаженную сажей.
Ах, нет ей веры? Из низов произошла?
Что кость тонка, так голодом изныла.
На вашу честь могла ли посягать
Такая куцая проныра!
Добейте стройную презрением и гурьбой,
Ей аморальные эпитеты приклейте,
Как праведность тревожит ваш покой
И оскорбляет вас в эквиваленте.
А я не встану позади неё.
Болтаться с ней на рее, ну так что же.
Вы, сытое, запойное жульё,
Пройдётесь бичевою по рогоже.
Я с вами пир вершил – тем дорожил.
Мне родовитость гноем сгрызла душу.
Да, признаю: виновен, согрешил,
Но перед истиной обет свой не нарушу!
Живые строчки
Вы плакали в своё письмо,
Срывая фразы со слезою.
В нём столько искреннего горя:
Оно до омута черно.
Вы находили радость в мелочах
И не давали шанса порезвиться
Глумливым бесам над лучистой птицей,
Вспорхнувшей синевой в очах.
Вы пишите себе и от себя,
Не зная края, не приемля меры,
Вас не волнуют полумеры,
Что приняты другими сгоряча.
Вы верите, что строчкой витиеватой
Очистите от грязи этот мир.
И дух огня дыханием богатый
Сомненья ваши превратит в эфир.
Я рисую твоё небо
Я рисую твоё небо,
Новыми свежими красками.
Я неспешно отправлю в прошлое
И закрашу, что нам не важно.
Под весенний дождик с крыш
Я давно уже стал неслышащим.
Вижу, как ты тихонько спишь,
И я верую, что услышишь!
Я незрячий: не вижу дна
В глубине твоей светлой личности.
И твоя расцветает душа,
Оживая от безразличности.
Я достану из глаз твоих
По крупицам всю грусть до капельки.
Образ твой вознесу в облака,
Пока спишь ты под песней капель.
Фея Рождества
Из воздуха возникло очертанье:
Головка нежная укутана цветами,
Как невесомое очарование,
В прозрачном
