Потому за тебя постою, Катя, что ты особенная. Просто однажды попала в большую беду, а теперь вот… Нелегко тебе, знаю. Чувствую.
Катюха: – А тебе, Захар Парфёнович, разве просто на свете живётся? Я случайно услышала… Да и часто слышу, как разговаривают с тобой твои жена и дочь. Понимаешь, Захар, не моё дело, конечно, но это страшно. Надо тебе уходить отсюда. Бросить всё – и уходить.
Захар Парфёнович: – Я всё ещё надеюсь. Хотя, нет, уже не надеюсь. Просто действует сила инерции.
Катюха: – Ты ждешь, что они опомнятся и полюбят тебя. Пойми Захар, они – не ты, они – совсем другие люди. В этом доме нет и не было любви. Есть только ненависть. Тебе надо отсюда уходить!
Захар Парфёнович: – И ты туда же, Катюха! Уходить. Куда уходить?
Катюха: – Хоть куда, но надо уходить. Извини, но ты им нужен только мёртвым. И причина есть. Этот большой дом. Перепиши его на них, и тогда будешь свободен, как птица.
Захар Парфёнович: – Почему?
Катюха: – Тогда им будет тебя проще выгнать даже из этого сарая.
Захар Парфёнович: – Тебе-то, Катюха, зачем нужны мои скитания?
Катюха: – Я хочу тебя видеть пусть нищим, бездомным, но живым.
Захар Парфёнович: – Как ты можешь такое говорить?
Катюха: – Прости. Я всегда говорю то, что вижу и чувствую. Мне и самой страшно и обидно за тебя. Я хоть живу на овощной базе, но работаю. Но ты для них, для их окружения даже не ноль. Ты для них не человек, Захар Парфёнович. Страшно.
Захар Парфёнович: – Печально, Катя. Но ты права. Хотел сейчас с тобой поспорить, но не буду. Бессмысленно. Подожди. Вот найду работу. Очень скоро найду. Сниму квартиру. А потом и куплю жильё.
Катюха: – Хорошо бы. Но так сейчас всё сложно. Большой раздор идёт меж людьми. Их страшная действительность превращает в животных.
Захар Парфёнович: – Даже последнему дураку всё давно уже ясно и понятно. Но думаю, что всё наладится, Катя. Не здорово будем жить, но сносно и терпимо. Я возьму тебя к себе. Будешь моей сестрой. Пойдёшь работать в школу, учительницей. Главное ведь – прописка и крыша над головой.
Катюха: – Верно, крыша над головой, но не крышка… гроба.
Захар Парфёнович: – Мрачный юмор.
Катюха: – Бичи и бродяги научили. Но почему же ты хочешь видеть меня, Захар, только сестрой? Ведь ты… Если бы я не чувствовала, не понимала. Короче говоря, я знаю, что тебе нравлюсь.
Захар Парфёнович: – Нуда. Мне просто неловко даже и предлагать тебе что-то серьёзное. Ведь я и, на самом деле, неудачник. Да и, кроме того, я стар. Когда я вернулся с заработков, то Радмила меня к себе на пушечный выстрел не подпустила.
Катюха: – А тебе это надо было?
Захар Парфёнович: – Нет. Не надо было. Между ней и мной уже давно образовалась какая-то стена.
Катюха: – Накапливалась не только недоверие друг к другу, но и, прости меня, ненависть. Получается, что и ты, Захар – тоже не подарок.
Захар Парфёнович: – Может быть. Но когда и приехал с неудачных заработков, то Радмила заявила,
