и в лесу чувствовал себя свободно. Пожалуй, интуиция у него была развита даже лучше, чем у меня, при выборе очередного брода или поворота.
Я смотрела на последствия непогоды. Хорошо поломало лес на этой неделе. А в городе всего-то прошла гроза. До озёр оставалось несколько сотен метров, когда Альвари вдруг остановил вороного и спешился, недвусмысленно предлагая мне сделать то же.
Это чего он задумал? Его ироничный прищур как-то сразу мне не понравился. Подозрительный тип.
– Слезай!
– Вы мне? – я вдруг очнулась, понимая, что выгляжу очень глупо.
– Мерину твоему, – хмыкнул он. – Живей давай, Александра Ивановна.
Я спрыгнула с серого и получила поводья уздечки в руки.
– Жди меня здесь. Я скоро приду, – вдруг сказал Альвари и скрылся в ближайших кустах.
Нормально! Вообще-то я тоже в туалет хочу, мог бы ради приличия и мне первой предложить прогуляться за ёлку.
Мои предположения о месте пребывания босса так и остались предположениями, потому что Дамир не пришёл ни через пять минут, ни через десять. Его не было больше часа, и, признаться, я начала уставать от непонятного ожидания. А может, ему помощь нужна? Или его злые волки сожрали? Вспомнив о том, что нахожусь в заповеднике, в глубине нетронутого цивилизацией леса, почувствовала себя немножко зябко.
Противная тревога подкралась незаметно, вместе с дуновением прохладного ветерка, принёсшего горьковатый запах полыни с ближайшей прогалины. И не только полыни. Лошади насторожили уши и повернули головы в противоположном направлении от того, где исчез мой босс. А лёгкий треск из кустов мог не услышать только глухой. Лошади дёрнулись и потянули меня в сторону, с усилием вырывая поводья из рук.
Ещё мгновение – и кони встают на дыбы. Взволнованное, истеричное ржание режет слух, пока я лечу на землю, выпуская животных. Так они реагируют исключительно на угрозу их жизни. Раздаётся топот копыт сбегающих мерзавцев, и я остаюсь одна. Совсем одна в глухой чаще. Поднимаюсь на четвереньки и разворачиваюсь в сторону кустов, где затаилась опасность. От страха открываю рот. Заорать бы, да не могу. Зато чётко вижу в нескольких метрах от себя жёлтые глаза двух серых волков. Сердце, кажется, стучит громче лесного дятла. Если волки сожрут меня и растащат мои кости по всему лесу, то меня точно никто не найдёт. Так и сгину в небытии.
Вижу только слюну, капающую из пасти одного хищника, и как скалит острые клыки второй. Перед глазами с бешеной скоростью в такт сердцу меняются картинки моей жизни. Время, как назло, тянется очень медленно. Лёгкие рвёт от недостатка воздуха, а на лбу выступает липкий, холодный пот… Я выдыхаю:
– Ыы…
А звери начинают пятиться назад, шерсть на загривках поднимается дыбом, и хищники, поскуливая (поскуливая!) от страха, исчезают в лесу.
– Ничего себе сила буквы, – начинаю бормотать в аффекте и чувствую, как взмываю в воздух, поднимаемая сильными руками неизвестного.
