ты научишься видеть Свет не только во всех людях и в том, что тебя окружает, ты сама станешь Светом! Светом Любви! В этом смысл всех земных маскарадов!».
Проснувшись в реальности, я первым делом побежала к своему зеркалу… И знаете, как это не покажется странным, по бокам от него стояли две большие хрустальные вазы… И они не были пустыми…
Откуда растут крылья?
В пустыне умирал человек… Не имело значения, как он там оказался. Отстал ли от каравана, был ли преступником, брошенным в наказание на верную смерть, либо отчаянным смельчаком-авантюристом, отважившимся пересечь пустыню в одиночку и сбившимся с пути. Нещадно палящее солнце и холод черных ночей изнурили его тело и волю настолько, что он потерял счет времени. В конце концов, он упал без памяти перед очередным высоким барханом, не в силах ползти дальше, понимая, что эту преграду ему уже не преодолеть. В сумерках угасающего сознания почти не осталось мыслей. Лишь слабый стук сердца свидетельствовал о едва теплящейся в измученном теле и исчезающей из него как дым жизни…
Огромная усталость этого человека начала свой жестокий отсчет задолго до начала этого затянувшегося и ставшего роковым путешествия. Ему казалось, что он носил ее в себе, как тяжеленный альпинистский рюкзак, целую жизнь, возможно, и не только эту, последнюю… Не было в записях его памяти таких событий, людей и моментов, которые хоть на короткое время снимали бы с его души этот груз и переводили стрелки минорных часов на указатели радостных дат. Редкие проблески теплых отношений с немногими друзьями, острота экстремальных ситуаций в спорте и риск жизнью, что называется, «на грани фола», давали ему хоть какой-то стимул продолжать свои игры с существованием в этом мире. Но понятие «Любовь» никогда не занимало его мысли настолько, чтобы затрагивать, по крайней мере, поверхности чувств, не говоря уже о душевной потребности в ней…
Состояние безвременья, безмыслия, бесчувствия захватывало человека с пугающей, бесконечной, зияющей как космическая чёрная дыра, пустотой. Он внимал этому неиспытанному прежде, глубинному и тотальному погружению в неизвестное почти с благодарностью за наступившее, наконец, облегчение от давней, непонятной в своих причинах, боли. Лишь знакомый, интуитивный страх смерти просачивался внутрь вкрадчивым холодком, медленно замещая испаряющуюся под зноем вместе с оставшимися каплями влаги …жизнь. Однако, неутомимое сердце продолжало упрямо исполнять свое предназначение, едва ощутимо сдвигая свои ритмичные удары к центру груди…
Не уловив сокровенной секунды, когда это случилось, человек внезапно «взглянул» на себя со стороны… На свое распростёртое на песке, еще не старое, но обессиленное тело, лежащее лицом к небу. Он не испытал ни шока, ни страха, ни сострадания, и только любопытство к происходящей ситуации и новым ощущениям остановило его от молниеносного рывка в небо. Он не понимал, «чем»
