он вывел ее на улицу, оставил у дверей и пошел на стоянку. Молодой немец все понял, сказал, что рад за нее, спросил, все ли в порядке и может ли он уйти, она согласно кивала, но совсем не была в этом уверена. Они приветливо помахали друг другу и расстались.
Позже, уже сидя в машине, набиравшей скорость по дороге в Германию, она не могла наглядеться на дорогое лицо, немало раздражая его этим… Он действительно почти не изменился, только седины добавилось, но вздувавшиеся желваки на скулах делали его такой любимый «испанский» профиль похожим на олицетворяющего зло мира Мефистофеля. За полтора часа пути выяснилось еще немало «интересного»… Несколько раз он был вынужден отвечать по телефону теребившей его вопросами местной подруге, и вдруг она слышит, как он обещает той, что, мол завтра, в полдень он отправит гостью в аэропорт Франкфурта и сразу после этого поедет к ней в ее город что-то там доделывать в выходные… Позволь, спросила она, о каком «завтра» идет речь, ведь мой самолет на Америку только через четыре дня… Как?! – удивился он, – я-то думал, что ты прилетаешь только на сутки…» Боже! – стонала ее душа, он даже это забыл… Лучше бы она уехала с тем парнем и нашла другой выход, чем быть лишней, нежеланной, словно навязавшей себя, третьей лишней, сломавшей людям их новые планы… Спокойствие, урезонивала она себя по примеру известного детского персонажа с пропеллером на спине, вот только спокойствие, неприятности будем переживать по мере их поступления. Именно пропеллера на спине ей тогда и не хватало, чтобы улететь без оглядки, куда глаза глядят, лишь бы подальше от той вязкой затаенной злобы, которую он не мог ни скрыть, ни излить, и которая острыми невидимыми иглами терзала ее сердце. Она даже не обратила внимания, что он встретил ее без единого цветка – это через десятки лет разлуки…
Добрались они к его дому почти вечером. Хорошей планировки квартира выглядела страшно неухоженной, хотя на каждом шагу попадались предметы (наверняка, оставленные везде не случайно!), свидетельствовавшие о присутствии здесь женщины… Особенно ее покоробили выставленные на видном месте фотографии «местной дивы»…Она не ела ничего с раннего утра, устала, не знала, как себя вести – настолько он был холоден и не скрывал своего раздражения. Ужина никакого не оказалось, за исключением какого-то супа, приготовленного его пассией, и которым он ее угостил… Пришлось довольствоваться тем, что было, и надеяться, что отравы там не было… За остаток вечера его недовольная поворотом событий подруга звонила еще несколько раз, срываясь на истерику и обвиняя его во всех смертных грехах…
Они о чем-то поговорили для приличия на кухне, он постелил ей постель на диване в общей комнате, она ушла в душ. Когда же она вышла из ванной, свет везде был погашен, а дверь в его комнату – наглухо захлопнута… Именно эта захлопнутая дверь подействовала на нее как пощечина! Получи, дорогая, за любовь, за верность, за жертвы, иронизировала она над собой, чтобы не расплакаться вдруг – даже простых
