прекраснейшие взлеты…
Душа в твоем смертном теле…
Разве ты еще не научился быть абсолютно одиноким?
Ты идешь слепо с вытянутыми вперед руками,
И тебе страшно…
Страх подступает ночами и к твоим снам,
к саду твоих снов,
И ночные птицы плачут в его ветвях…
Но ты забываешь,
что и твое одиночество без мира невозможно,
Его попросту не существует… Всё – твой поводырь!
Свидетель ощущений, я за тебя!
Ты – инструкция для бессмертных,
Свидетельство ощущения…
Вечный момент…твой персональный бог.
Метаморфоза приходящего,
Способная противостоять силе времени,
Твоя отстраненность –
это лишь попытка создать точку опоры…
Но ты – пространство!
Меряйся силами с диссонансом этого мира,
с его нечеловеческими словами.
В тот момент, когда ты оказываешься на грани молчания,
ты посвящен во всё.
Еще на одного…
Когда я уйду, чуть-чуть повзрослеют деревья,
Останутся тени, которые можно не помнить.
Когда твое цветенье станет алым,
Когда твой воздух вспомнит своё имя,
Моих ночных сонетов строки
Покажутся тебе живыми.
Когда мой бело-непокорный
Мой слог, случайно поцарапанный губами,
Тебя коснется каждым словом,
Ты вспомнишь что такое "АVЕ".
Как нежен в каждой птице смех птенцов!
В рясах цветения на алтаре эскизов
Мы все устанем помнить жизни страх,
Мы все устанем на него молиться
И замирать в испуганных словах.
Когда однажды нас отпустят в сны к чужим,
Богатым, нищим, равнодушным, странным,
Когда украсят сердце шрамом алым
Пред алтарем небесных нот…
Когда за право и бесправие твоё
Вновь нежный ладанщик закажет воскресенье,
Гортанный реквием прощеного прочтенья
На бахрому распустит бремя вод.
Где мы вдохнем и выдохнем о Лете,
Танцуя кожей там, где всё придет.
Как сладок воздух в этом сладком цвете,
Поющих пьёт.
От раненых цветеньем в душу слов
Мое моленье снова плачет алым.
Сменивший свет, бездонность, темноту…
Нас всех однажды сбросят в травы…
И всё пройдёт.
И будет слово…слово о любви
В покинутых тобой прощаньях,
И дерево попросится к рукам,
Цветами одевая жизнь венчально.
Любовью ссадины врачуя,
Идущих
