белый дом…
В какой из комнат сердца твоего
Цветут миндальные деревья?!
Я жил во всех твоих мгновениях,
Я находил в твоих стенах
И лед хрустальный и жар молитвы,
Они мне разрешили их касаться…
И я был следующим после тишины…
Знакомый ночи долгой и рассветов…
Широких переплетов золотых сонетов,
Немых рубцов и тёмных слов
Всё тише, всё безумней…
Не потревожив времена потерь
Вот в этих крыльях, прораставших в кожу,
Целуя тонкость, раздевая воздух,
Скрестивший розу с пеплом в синеве…
Чтоб вновь и вновь венчать стихи и прозу
В глубокой крови тишины, в тебе…
Я просто так тебе отдам всё небо…
О, Господи, как я люблю
Твоё звучание, открытое огню,
В замедленном паденьи в сердце света
В противоборстве нежных сил.
Любовь, тебе ведь каждый здесь принадлежал,
Я, без тебя познавший немоту,
Я прижимал ладонями ко рту
Имя твоё, Сердце твоё, рассветы
Живых цветов, переплетенных в хокку.
Что рассказать тебе, ночующей у плеч,
В любви твоей обретший сердца речь,
Невинность пить…
Дословно – нежность букв и рук…
Дрожа, как свет свечи, как близость,
Был воздух голоден.
Прижаться и застыть
В том недопитом,
Где рукой за горло
Держало ожидание…
Ты на коленях бабочкой огня,
Почувствовав и вспомнив часть себя -
Безумно нежного повествованья…
В изложении огня, за порогом безумия,
Переходя по воздуху бездонности…
В теплом голосе кожи и рук
Ты так похожа на мое сердце
В этих вечерних травах…
Произношу тебя побуквенно.
Смотри же, как легко проходит звук,
Скользит по стеблям пальцев лепестками…
Сад алых строк – ожог у губ…
Лира ветров склоняется над (с)нами…
Сияй же в отраженьи глаз моих…
Я в них сгорал…сгорал в твоём «люблю»…
Как я сгорал, но жил ли кто светлее?…
Свидетельствую сердцем – не жалею!
О, боже правый, я бы повторил!
Чтоб развернуть октавы и стихи
Ладоней зрячих повелительным глаголом,
Так любят женщину, так любят жизнь и слово -
До острия, до откровенья наготы.
Мы – пламя двух, столкнувшихся во тьме…
Поспоривших о том, что знают пламя.
Я был тобой, я целовал стихами
Всё то, что запивали мы огнем.
Когда
