большой мастер, особенно в отношении Ильи и своего старшего брата. Из-за природной трусости младший сын побаивался отца, а покойную мать тайно ненавидел, считая, что именно она виновата в том, что у него такая внешность.
Больше всего он любил подсматривать и шпионить, добывая информацию для своих проделок.
– Что, так и будешь молчать, Дюймовочка? – спросил Эдуард.
– У меня слишком много дел, и обращать внимание на бездельников некогда, – спокойно ответила Вероника, по-прежнему не глядя на него и продолжая вытирать пыль.
Сказать что-то еще Карлов младший не успел – дверь в гостиную распахнулась, и вбежала Олеся в коротеньком трикотажном платьице на тоненьких бретельках. Ее точеная фигурка уже полностью сформировалась к четырнадцати годам.
– Ника, я пришла помочь, – прощебетала она нежным голоском. – Одной тебе не успеть все сделать ко времени.
Что стало с Эдуардом! Его как будто подменили. Он резко соскочил с дивана и проговорил нормальным голосом нормального человека:
– Я тоже могу помочь – четыре руки хорошо, а шесть лучше.
Вероника подбоченилась и с хитрым прищуром во взгляде посмотрела на Карлова младшего.
– Ладно, ты Эдик займись тогда посудой. Правильно расставь ее, ничего не упустив. Ты ведь из интеллигентной семьи, – с ехидцей добавила она, – значит, сделаешь все, как нужно. А мы с Олесенькой пойдем займемся канапе и другими холодными закусками, – схватив девушку за руку, она потянула ту на кухню, едва сдерживая рвущийся изнутри смех.
Эдуард злобно уставился на посуду, борясь с желанием всю ее переколотить. Но делать нечего, придется выполнять поручение, не может же он ударить в грязь лицом перед Олесей, внимание которой так старательно пытался обратить на себя. Он свирепо схватил полотенце и принялся натирать до блеска фарфоровые предметы. Дверь отворилась и показалась смеющаяся голова Вероники:
– Забыла предупредить, сервировать нужно для меню из четырех блюд. Да, и фужеры, – спохватилась она, – под морс, белое и красное вино, и виски.
Не успел Эдуард хоть как-то отреагировать, как она уже снова скрылась за дверью.
С еще более мрачным видом он продолжил свою работу. Но сделать нужно, как следует, чтобы похвастаться перед Олесей. Благо, он знал все назубок. Приемы в этом доме случались часто, он на них всегда присутствовал. Кроме того, он любил наблюдать за умелыми движениями Вероники, не упуская возможности ее подкалывать.
С важным видом вернулась домработница с ворохом салфеток, зажатым под мышкой и двумя вазами с цветами. Окинув взглядом стол, она одобрительно кивнула и расставила на нем цветы. Салфетки вручила Эдуарду и не менее важно удалилась.
Эдуард мастерски свернул полотняные тряпочки и положил их каждому гостю на закусочную тарелку. В средней части стола на специальной подставке установил приборы с солью
