Тем не менее, что-то вынуждает меня вылить холодный кофе в унитаз. Как дань уважения, как салют над могилой героя. Он пытался сделать меня работоспособнее…
Выключатель возвращается с кухни повеселевшим.
– Там быстро управился. На потолке, в микроволновке и в холодильнике. Вообще-то в бытовой технике вырубать свет необязательно, но я люблю, чтобы во всём был порядок.
Киваю. Это профессионально. В работе я тоже такого принципа придерживаюсь, хотя по виду моего логова не скажешь.
– Ну что, осталась только гостиная.
Оглядываюсь. Маленькая уютная комната отрезана от всего мира стеной непроглядной, непробиваемой темноты. И можно только гадать, существовал ли этот мир вообще или мой островок – это всё, что есть и было, но больше не будет?
– Не обращайте на меня внимания, я тут посижу.
Устраиваюсь на диване, подтягиваю ноги, уютно зачехлённые в полосатые носки. Под попу удачно подворачивается некогда забытая здесь конфетка. Жестом предлагаю незваному гостю. Тот качает головой, расправляясь с люстрой. Разворачиваю и со смаком рассасываю подсохшую, потрескавшуюся сладость. Не так уж и плохо уйти в небытие, чувствуя нёбом вкус шоколада. Хотя кто знает, в небытие ли?
Вот и погас хилый настольный светлячок, за которым жадно следили мои глаза в розовую сеточку. Ничего не изменилось, просто стало черным-черно. И тут я слышу лёгкое покашливание Выключателя.
– Вы знаете, я только что закончил очень сложный и масштабный проект. И на самом деле, я тоже очень люблю японскую кухню…
И вот в тишине и абсолютной темноте мы руками едим тёплые роллы.
Будет мир
Сестра стояла у окна и отрешённо пялилась в небо, как покинутая фрёкен Бок.
Взъерошивая мокрые волосы полотенцем, я подошла к ней, тоже воззрилась вверх и увидела сотни белых росчерков по лазури. Ничего в этом не было удивительного, кроме того, что росчерки были будто гребешком проведённые, строго вертикальные.
– Эй, ты чего?
– А?
– Чего случилось, говорю?
– А-а. Так это. Всё.
– Что – всё?
– Всё, они улетели.
Я аж полотенце выронила.
– Как? А разрушения? А инопланетная экспансия? А война с оккупантами?
– Не будет ничего.
– Но как не будет?
– Вот так.
– Но столько лет только войной и живём! Все репортажи о ней, вся промышленность на неё работает! Как мы дальше-то? Я уж и не помню, как раньше было.
– Вот так. Пока ты голову мыла, они так и объявили: как хотите, так и живите. Мы устали с вами бороться.
– Но… но… а нам теперь с кем бороться?
– Друг с другом, наверно. Так испокон веков было: люди всегда найдут, с кем повоевать.
– Друг с другом? Но я не хочу! Друг с другом я дружить хочу!
– Никто не хочет. А придётся, – вздохнула сестра.
