девичья нагота неприятна мужчинам. В этом вопросе поверила ему на слово, хотя считала подобное странным. Мы с воспитательницами друг от друга не прятались. Да и что прятать-то – дарованное Прародителем тело? Какой в этом смысл?
Но когда дело касалось мужчин, я ступала на неизведанную почву, а потому полагалась на знания других.
– Санти, – позвала, подкрадываясь к дереву.
Воспитательница не слышала, хотя это точно была она. Я узнала ее моментально.
Бедняжка попала в ужасное положение: один из солдат прижал Санти к дереву и вцепился зубами ей в шею. До чего это, наверное, больно и неприятно! Подтверждая мои опасения, Санти тихонько застонала.
Испугавшись за близкого человека, я, недолго думая, схватила с земли камень и запустила его в голову солдату. Недаром славилась меткостью (набила руку, сбивая яблоки с верхушки деревьев): угодила точно в цель. Солдат рухнул как подкошенный.
– Санти, – поторопилась я к воспитательнице, – ты в порядке?
Девушка застыла, прижав ладони к щекам. Конечно, она в шоке. Пережить нападение это вам не шутка. А солдат, главное, каков. Вечером у костра читал Санти стихи (до меня долетали обрывки их разговора), потом проводил ее до рыдвана, долго держал за руку, не желая отпускать. А ночью подкараулил и напал. Наглец!
Я отбросила волосы с плеч Санти, осмотрела шею, но не заметила следов укуса. Кожа была чиста. Как же так?
– Ты что натворила? – возмутилась подруга.
– Спасла тебя от этого ненормального. Он тебя укусил!
– Он меня целовал, – простонала Санти, закатывая глаза. – Зачем лезла, куда не просили?
Вот тебе и благодарность. Я сложила руки на груди.
– Как будто я не знаю, как целуют, – проворчала. – Целуют в щеку, а покойников в лоб на прощание. Но никак не в шею.
– Ты удивишься, если я тебе скажу, куда мужчина может поцеловать женщину, – ответила воспитательница, пытаясь привести в чувство солдата.
Подробности о поцелуях я так и не выяснила – в этот самый момент над лагерем пронесся пронзительный свист, а за ним последовал звон металла.
Первой опомнилась Санти.
– В рыдван, быстро, – скомандовала она, срываясь с места.
Я бросилась за ней, но добраться до спасительного рыдвана нам помешали: мужчина в темно-зеленой одежде под цвет леса перегородил путь. Он скрывал лицо лоскутом ткани, значит намерения у него дурные. Друзья не прячут лица.
Моя догадка была верна: мужчина направил на нас шпагу. Он ничего не говорил, просто молча приближался, а мы в свою очередь пятились. Достигни он цели, нам придется туго, но тут на помощь подоспел солдат из нашего отряда. Мужчины сцепились между собой, а Санти, схватив меня за запястье, метнулась прочь.
Мы все-таки сели в рыдван. Через окно я наблюдала за боем, развернувшимся на поляне. Откуда повыскакивали эти странные люди с закрытыми лицами? И что плохого мы им сделали?
Казалось,
