большего мы сейчас сделать не сможем. А вам надо отдохнуть. И расскажете мне, как это случилось.
Он протянул ей руку, она ее приняла, встала и пошла за ним.
Отпускать ее одну домой в таком состоянии было, ясное дело, нежелательно. И потом она, скорее всего, голодна: ей было не до еды. Поэтому, выйдя из больничного холла, Вадим повел Агату к машине, усадил на заднее сиденье, устроился рядом и стал тихонько и осторожно выяснять обстановку – женщина-то все еще в шоке, давить на нее не стоит.
– Вы когда последний раз ели, Агата Витальевна, сказать можете?
Агата растерянно моргнула, подумала немного, но ответила вполне адекватно:
– Не знаю. Мне дядя Егор позвонил в полшестого утра, испуганный, голос дрожит. Сказал, что Матрена проснулась рано, встала с постели и тут же упала. И не разговаривает совсем. Только дышит тяжело. Он перепугался до смерти, вызвал скорую. Приехали на удивление быстро, он едва успел шлагбаум отпереть. Врач глянул на нее только и велел сразу в больницу везти. Сказал, там все ясно будет. А сейчас видно только, что дело плохо.
Она замолчала на минуту, потом встрепенулась:
– И он очень просил, чтобы я в больницу поехала и все выяснила. Он сам уехать не может, права не имеет, пока ему замена не придет. А какая замена сейчас? Да и я ведь здесь, в городе. Я бы и сама все сделала, без всякой просьбы. Она мне дорога так же, как и дядя. Хорошая женщина, и мы столько лет знаем друг друга.
– С этим ясно, – заключил Вадим, – значит, сегодня вы еще не ели. Поэтому сейчас первым делом поедем пообедаем, или уже поужинаем, скорее всего, а потом все остальное выяснять будем.
И велел Евгению отвезти их в приличный ресторан, где потише. Меньше всего машин было перед дорогим рестораном. Значит, места наверняка есть и дожидаться заказа придется не слишком долго. Умница у него водитель все-таки.
Агата, войдя в фешенебельное заведение, засмущалась было. Но Вадим быстро объяснил ей, что только здесь они и смогут посидеть спокойно, поговорить, составить планы. Ведь ей же не нужны сейчас развеселые песни и пляски, верно? Ей они были и правда ни к чему, и вопрос закрылся. Он заказал нормальный обед (успели все-таки) себе и ей, не забыл оговорить заказ и для Евгения Семеновича – кто знает, сколько водителю ждать придется.
А Агата тем временем рассказывала, что было дальше. Примчалась она в больницу эту ни свет ни заря. Ее поначалу и пускать не хотели. Затем вышел дежурный врач, поговорил с ней и понял: никого, кроме нее, здесь больше не будет и вопросы придется решать именно с ней. После этого ее пропустили. Дождались прихода другого доктора, в руки которого перешли и больная, и сопровождающее лицо. Сразу решили вопросы оплаты. Агата все взяла на себя, разумеется, потом с дядюшкой разбираться будут. Ей пришлось быстренько съездить на такси домой и привезти деньги. О том, что пришлось взять отложенное на диссертацию (весь процесс подготовки и защиты обходится ох как недешево), Агата, конечно, промолчала, но Вадим догадался и сам – не первый день на свете живет. А дальше возник вопрос лекарств. Часть из них Агата купила тут
