потом быстро увлек ее на ковер и с небывалой жадностью овладел ее телом. Когда все закончилось, поднялся и ушел в ванную. А потом вежливо поблагодарил ее и попросил оставить его одного. Вызвал ей такси, расплатился и отправил восвояси.
Все это было очень странно и для самого Вадима тоже. Напряжение он снял, но непонятная ему самому неудовлетворенность осталась. Обычно после контакта с женщиной он вполне успокаивался дня на три, иногда и больше, если сильно уставал на работе. И Александра ни разу не подвела его в прошлом, всегда удовлетворяла по полной программе, выполняя все его желания. Что же случилось теперь? Вадим вполне отдавал себе отчет в том, что смог взять давнюю подругу только после того, как, зажмурившись, оживил в памяти утро на озере и представил себе, что утаскивает на мягкую траву податливое тело Агаты. Саму по себе Александру он не хотел. И как это понимать, скажите на милость? Живи они столетия на четыре раньше, сказал бы, что Агата его заколдовала. Так ведь и случалось с людьми, наверное. Не могли объяснить вот такое, непривычное для себя желание, и виноватой оказывалась женщина. И не одна ведь окончила жизнь гораздо раньше положенного срока в огне костра. Но теперь-то другие времена, и в колдовство малознакомой дамы он, пожалуй, не поверил бы. Цивилизация заставляет решать вопросы по-другому. Только вот как их решать, не мог сказать никто, и сам Вадим не знал этого тоже.
Он долго сидел в любимом кресле, слушая тихую оркестровую музыку и размышляя. Надо выбираться из этого капкана, в который он неожиданно угодил. Любым путем выбираться, хоть даже и придется отгрызть собственную лапу, как делают волки. Только бы уйти живым! Забыть уединенный домик и тихие вечера в лесу, забыть озеро, забыть Агату. Она не желает иметь с ним дела. И не надо. Он будет и дальше спокойно жить своей жизнью, как делал это много лет до встречи с ней. И не надо никакой романтики. Придет зима, и он отправится на какой-нибудь из фешенебельных курортов в Швейцарии, прихватив с собой тщательно выбранную барышню, отвечающую его представлениям о женской красоте. Только не с голубыми глазами, нет, ни в коем случае. Пусть будут карие, как у Алисы, или, на худой конец, зеленые, но только не голубые, как мартовское небо, иногда темнеющие до глубокой синевы. И будет он с удовольствием скользить на лыжах по горным склонам, наслаждаясь своим телом и встречным ветром. А потом кувыркаться в постели с красоткой до полного изнеможения. И снова лыжи, и опять красотка. Вот! И никаких упрямых колючих голубоглазых женщин не будет больше в его жизни. И хорошо! И замечательно!
Так уговаривал он себя до глубокой ночи, не забывая подливать коньяк в милый сердцу пузатый бокал. И почти уговорил. Уснул поздно. Утром встал хмурый, но преисполненный решимости выполнить все, что надумал, сидя в любимом кресле. Только-только успел сварить себе кофе, как появилась Мария Прокофьевна – видно, Евгений вызвонил ее в деревне и, скорее всего, привез обратно в город, чтобы шефу жизнь облегчить. Ишь внимательный какой.
– Что же вы не уведомили меня, что ваши планы изменились, Вадим
