и вступить в добрачную связь? Возможно, ребенок, которого они зачали, и является ответом на этот вопрос, ласковым и нежным ответом…
Амелия не смогла читать дальше. Она сложила листок бумаги и дрожащей рукой вернула его маркизе.
– Мне жаль, мадам, прошу прощения, – пробормотала она, сдерживая рыдания. – Императрица, которую я люблю всем сердцем и безмерно уважаю, пыталась утешить меня тем, что простила мне столь безнравственное поведение.
– Я тоже так считаю, бедняжка, и я подумала, милая моя, что вам необходимо прочитать эти строки. Мне жаль: я наверняка утомила вас своей болтовней. Она помогает мне совладать со своими эмоциями. Трагедия, которую вы пережили, меня потрясла. Ну же, не плачьте! Взгляните: вот мы и приехали! Это наши владения – поместье Бельвю!
Софи де Латур движением головы указала ей на изящные очертания усадьбы, расположенной на холме. По обе стороны аллеи, вверх по которой ехала карета, росли ели с голубоватыми ветвями.
– Господи, какое прекрасное место! – воскликнула Амелия, после чего промокнула слезы на щеках вышитым носовым платком.
– Спасибо! Пусть оно станет для вас убежищем, приютом, где каждый будет стараться вас поддержать.
Маркиза ликовала. Ее однообразная жизнь заиграет теперь новыми красками. Прекрасная баронесса станет ей сестрой, подругой. Желая блеснуть перед своими знакомыми, она уже подумывала о том, чтобы дать в июне большой бал. Она неосмотрительно бросила жизнерадостным тоном:
– Когда должен родиться ребенок?
Внезапно сильно побледнев, Амелия вздрогнула:
– Пожалуй, в октябре…
– Я хочу быть крестной матерью вашего дитяти, милая. Не беспокойтесь, я сделаю все возможное для того, чтобы вы были счастливы.
Софи сжала пальцы молодой женщины. Амелия почувствовала в этом жесте настоящую поддержку. Умилившись, она даже подумала о том, что вскоре привыкнет к немного взбалмошному характеру своей хозяйки, временами, бесспорно, теряющей чувство такта, однако, по всей видимости, доброй, ласковой и понимающей.
Впрочем, ей предстояло встретиться с маркизом Эдмоном де Латуром, который, возможно, будет по отношению к ней не так снисходителен, как его супруга.
Старинная усадьба Бельвю рода маркизов блистала в сиянии косых лучей заходящего солнца. В окружении высоких столетних деревьев она походила на украшение из белого камня в зеленой оправе.
Несмотря на то, что Амелия привыкла к роскоши венского дворца, она была тотчас же покорена.
– Каким очарованием веет от этих мест! – воодушевленно воскликнула она. – И как ласково солнце! Я думаю, что полюблю ваш «край виноградников», мадам, – простите, моя дорогая Софи.
Хозяйку обрадовал такой комплимент, но еще больше – ослепительная улыбка юной баронессы. Она дала кучеру необходимые указания, затем провела свою гостью в отведенную ей большую комнату, выходящую окнами на восток, отпуская по
